"Лев Шейнин. Записки следователя (все рассказы) " - читать интересную книгу автора

отшутиться. - Зачем же входить в противоречие с самим собой?
- Товарищ Шейнин, - произнес Грамп ледяным тоном. - Речь идет о
мобилизации по заданию партии. Можешь до вечера думать, куда пойдешь. Потом
приходи за путевкой. До вечера, Байрон!
Байроном Грамп величал меня потому, что в те годы у меня была буйная
шевелюра, во что, впрочем, теперь трудно поверить, и я носил рубашку с
отложным воротником.
Так я стал следователем московского губернского суда.
Скажем прямо: в наши дни трудно понять, как могли назначить следователем
семнадцатилетнего паренька, не имевшего к тому же юридического образования. Но
слова из песни не выкинешь, и что было, то было. Ведь происходило это в первые
годы становления советского государства, когда сама жизнь торопила с
выдвижением и воспитанием новых кадров во всех областях строительства нового
государства. С судебно-следственными кадрами дело обстояло особенно остро.
Лишь за год до этого, по инициативе В. И. Ленина, была создана советская
прокуратура. На смену революционным трибуналам первых лет советское
государство только что создало народные и губернские суды. Совсем недавно были
введены уголовный и уголовно-процессуальный кодексы, и правосудие могло
опираться на закон, а не только на "революционное правосознание".
Я был огорчен мобилизацией. Я опасался, что новая работа оторвет меня от
института и главное-от литературы. Тогда я еще не понимал, что для писателя
лучший институт - сама жизнь и никакие другие институты в том числе и
литературный, не могут ее заменить.
Не понимал я также, что в работе следователя есть много общего с
писательским трудом. Ведь следователю буквально каждый день приходится
сталкиваться с самыми разнообразными человеческими характерами, конфликтами,
драмами. Следователь никогда не знает сегодня, какое дело выплеснет жизнь на
его рабочий стол завтра. Но каково бы ни было это дело - будет ли оно о
разбое, или об убийстве из ревности, или о хищениях и взяточничестве, - за ним
всегда и, прежде всего стоят люди, каждый из них со своим характером, своей
судьбой, своими чувствами. Не поняв психологии этих людей, следователь не
поймет преступления, которое они совершили. Не разобравшись во внутреннем мире
каждого обвиняемого, в сложном, иногда удивительном стечении обстоятельств,
случайностей, пороков, дурных привычек и связей, слабостей и страстей,
следователь никогда не разберется в деле, в котором он разобраться обязан.
Вот почему работа следователя неизменно связана с проникновением в тайники
человеческой психологии, с раскрытием человеческих характеров. Это роднит труд
. следователя с трудом писателя, которому тоже приходится вникать во
внутренний мир своих героев, познавать их радости и несчастья, их взлеты и
падения, их слабости и ошибки.
Так случайность, сделавшая меня следователем, определила мою литературную
судьбу.
В числе московских следователей, как правильно сказал мне Грамп, было
тогда довольно много беспартийных и среди них несколько старых, "царских",
следователей, из которых мне особенно запомнился Иван Маркович Снитовский,
коренастый крепыш лет за шестьдесят, украинец, с лукавым добродушным лицом и
темными смеющимися глазами. Он имел за своими плечами почти тридцатилетний
опыт работы судебного следователя и перед самой революцией занимал пост
следователя по особо важным делам московской судебной палаты. После революции,
в отличие от многих своих коллег, Иван Маркович не эмигрировал за границу.