"Лев Шейнин. Исчезновение ("Записки следователя") " - читать интересную книгу автора

артелей, он нашел "ход" к Глотнику из Главхимпрома через его брата из
Института связи, получил без всяких фондов при их посредничестве дефицитные
красители, лично передал за это братьям пятьдесят тысяч рублей, а приехав с
красителями в Тбилиси, "заработал" на этой операции сто пятьдесят тысяч.
Гуридзе был доставлен в Москву, подтвердил свои показания, был опознан
кладовщиком базы Главхимпрома, отпускавшим ему красители, и весь этот эпизод
был выяснен до конца. Григорий и Михаил Глотники были арестованы в один и
тот же день. Оба брата пытались было отрицать свою вину, но после очной
ставки с Гуридзе и предъявления им всех документов по этому делу виновными
себя признали и показания Гуридзе подтвердили.
При аресте Михаила Глотника у него были обнаружены два личных письма,
направленные ему в Москву до востребования. Одно из города Сегежа, а
второе - из Вологды. В первом случае писала Нелли Г. - молодая девушка,
только в прошлом году окончившая Московский юридический институт и
направленная на работу в Карело-Финскую республику. Из письма этой девушки
следовало, что еще за год до окончания института она познакомилась с
Глотником, который начал за нею ухаживать, обещал на ней жениться, заверяя,
что решил развестись со своей женой. Нелли Г. ему поверила и вступила с ним
в связь. Теперь девушка писала ему о том, что ждет своего перевода в Москву,
который он ей твердо обещал, написав, что добился этого благодаря своим
связям, а еще больше ждет его развода с женой.
Таким образом, даже после исчезновения жены Глотника его знакомая из
Сегежа ничего об этом не знала и продолжала верить его обещаниям.
Второе письмо было написано другой молодой девушкой, Люсей Б.,
служившей в качестве медицинской сестры в военно-санитарном поезде. Из этого
письма было видно, что Глотник вступил в близкие отношения и с этой
девушкой, которой также обещал, что разведется со своей женой, после чего
женится на ней.
Обе девушки были вызваны в Москву и подробно допрошены. Их показания
вскрыли гнусную и несложную методу почти профессионального совращения и
обмана, к которой прибегал в обоих случаях этот сорокалетний обольститель.
Девушки предъявили и письма, которые он им посылал, написанные в одно и то
же время, одними и теми же словами, с почти одинаковыми заверениями и
обещаниями. Характерно, что и в тех и в других письмах Глотник очень ругал
свою жену, писал, что она "отравила ему жизнь" и что развод им окончательно
решен, о чем он будто бы уже объявил жене.
После того как все эти данные были собраны, мы решили допросить по этим
вопросам Глотника. К этому времени было замечено, что он, сравнительно
быстро признав свою вину в эпизоде с красителями и оказавшись в связи с этим
в тюрьме, не только не горюет и не предается унынию, а, напротив, весел,
заметно поправился и явно доволен своим положением.
Не оставалось сомнений, что заключение его в тюрьму по сравнительно
мелкому делу успокоило Глотника, потому что он надеялся получить таким
образом возможность уйти от дела об исчезновении Елочки, труп которой, как
ему хорошо было известно, не только не найден пока, но не будет найден и в
будущем. К тому же в течение всего времени расследования по этому делу его
ни разу дополнительно не допрашивали о Елочке, и он пришел к выводу, что
дело об ее исчезновении так же заглохло в Прокуратуре СССР, как до этого
заглохло в МУРе.
Ровно в двенадцать часов дня Глотник был доставлен в мой кабинет на