"Хэролд Шехтер. Nevermore " - читать интересную книгу автора

ревущие водопады Ниагары.
- Это... это взаправду вы? - почтительно пролепетал наконец мальчишка.
Из объемистых недр незнакомца вырвался громкий хохот. Наклонившись, он
отечески положил ладонь на плечо оторопевшего мальчишки.
- Вот именно, малец. Чтоб меня пристрелили, если ты не проворней
умишком, чем некоторые повзрослей тебя. - Выпрямившись во весь рост, он
запрокинул голову и проревел: - Я - полковник Дэвид Крокетт, он и есть.
Наполовину конь, наполовину аллигатор с крепкими челюстями черепахи в
придачу. Я стреляю метче, бегаю быстрее, ныряю глубже, дерусь крепче - и
пишу лучше - любого другого человека во всей стране. - И, уставившись прямо
на меня, кровожадно ухмыльнулся: - И я намерен живьем содрать кожу со
всякого ползучего кротика, который посмеет заявить обратное!


ГЛАВА 2

В КОМНАТЕ СГУСТИЛОСЬ НАПРЯЖЕННОЕ МОЛЧАНИЕ, подобное моментам
электрически заряженной тишины, отделяющей один раскат грома от другого.
Хотя длилось оно недолго, я успел отчасти собраться с мыслями.
С тем фактом, что нависающая надо мной фигура доподлинно является
прославленным полковником Крокеттом, я уже смирился. Кто бы другой, кроме
этого персонажа, мог до такой степени оскорбиться критикой опубликованного
им мемуара (надо сказать, абсолютно лишенного литературных достоинств или
интересного сюжета)? Утомительный перечень подвигов Крокетта в качестве
охотника, воина и провинциального оратора рисовал портрет автора - грубияна
и недоучки, который превыше всего гордился истреблением четырех дюжин
представителей вида Ursus americanus[3] за один месяц.
Явные недостатки этого произведения нисколько не умаляли его
привлекательности в глазах широкой и вульгарной публики. Во всех книжных
лавках страны можно было обнаружить множество экземпляров книги Крокетта, в
то время как бесценные шедевры пребывали во тьме забвения. Подобная
несправедливость терзает сердце каждого писателя, вынужденного следовать
своему высокому призванию по суровому пути материальных трудностей.
Спешу заметить, что хотя и собственное мое положение было крайне
тяжким, личные сантименты ни в коей мере не окрашивали моих суждений. Мои
обзоры соответствовали самым строгим требованиям, и к ним отнюдь не
примешивалась зависть, коей мог бы поддаться менее объективный критик.
А в данный момент мой гнев был вызван не столько незаслуженным успехом
книги Крокетта, сколько издевательской ремаркой, только что отпущенной самим
автором. Он сравнил меня, по крайней мере, намеком, с заурядным
насекомоядным, с "ползучим кротиком", как он своеобразно выразился. Я
догадывался, что то была довольно забавная игра слов, хотя и не мог судить,
случайная эта оговорка или же злонамеренный каламбур.
Выпрямившись на стуле, я в упор встретил дерзкий взгляд Крокетта.
- Вижу, полковник Крокетт, вас удручает высказанная мною невысокая
оценка вашего автобиографического повествования, - заговорил я. - Полагаю,
такова естественная реакция всякого автора, чьи усилия не стяжали признания
со стороны лиц, облеченных правом судить. Если вы посетили меня с целью
уяснить эстетические принципы, на которых основано мое суждение, я рад буду
служить вам. - Я выдержал краткую паузу, чтобы подчеркнуть эту мысль. - Но