"Чарльз Шеффилд. Неподражаемый доктор Дарвин" - читать интересную книгу автора

плечами Поул. - Не знаю, конечно, что там произошло после того, как я
покинул комнату, но доктор Монктон говорит, больной лежал спокойно и в
сознание не приходил. Потом доктор тоже вышел, а женщина осталась там.
Дарвин взял инжирину и нахмурился.
- Не хочется ухудшать ваше и без того низкое мнение о моей профессии,
однако теперь, когда доктор Монктон ушел, должен признаться, его
наблюдательность меня отнюдь не впечатлила. Вот вы говорите, что видели лицо
этого человека вблизи. И за время службы, верно, неоднократно видели
умирающих солдат.
- О да. И, как ни грустно, даже женщин и детей, - мрачно поглядел на
него Поул. - Но какое это имеет отношение к нашему делу?
Дарвин вздохнул.
- По всей видимости, никакого, во всяком случае, для вас и моего
коллеги, доктора Монктона. Подумайте же, сэр, подумайте о той комнате.
Подумайте о том, чем там пахло.
- Табаком? Вы уже упоминали об этом, а других запахов я что-то не
припоминаю.
- Вот именно! Так спросите себя о том, чем там не пахло. Лежит
умирающий, да? Лицо его уже отображает классическую предсмертную гримасу
Гиппократа - отображает настолько точно, как будто она скопирована из
учебника. Все так. Но где же запах смертельной болезни? Вам знаком этот
запах?
Поул резко повернулся.
- Ничем таким там и не пахло! Проклятие!.. Я же чувствовал, что с
комнатой что-то не так. Я прекрасно знаю этот душок - сладковатый, точно в
мертвецкой. Какого же черта доктор Монктон не обратил внимания? Уж кто-кто,
а он должен постоянно сталкиваться с этим запахом.
Дарвин пожал тяжелыми плечами и положил в рот очередную сморщенную
сливу.
- Доктор Монктон уже перешел в своей профессии за тот рубеж, где
репутация требует точных наблюдений. Такое приходит ко всем нам - рано или
поздно. "Но гордый человек, что обличен минутным, кратковременным величьем и
так в себе уверен, что не помнит, что хрупок, как стекло..."*. [У. Шекспир
"Мера за меру", акт II, сцена 2. Перевод Т. Щеп-киной-Куперник.] Да, нечто
такое есть в каждом из нас, и в вас, и во мне. Впрочем, давайте зайдем чуть
дальше. Больной схватил вас за запястья, вы держали его за плечи. По вашим
словам, он бредил. Но каков он был на ощупь?
Поул сосредоточенно шагал взад-вперед по комнате, и без того тощая
фигура вся словно бы подобралась от мучительных попыток вспомнить. Наконец
полковник остановился и яростно уставился на Уилла Бейли.
- Жаль, у вас нет снадобья, чтобы он перестал храпеть. Сам себя не
слышу! В таком шуме просто невозможно думать!.. Так, дайте-ка прикинуть, и
каков же этот человек был на ощупь?
Полковник вытянул руки перед собой.
- Я держал его, а он вот так сжал мои запястья. Грязные руки с длинными
черными ногтями.
- А горячие ли? Постарайтесь вспомнить.
- Нет, не горячие. Жара у него не было, совсем не было. Но и не
холодные. И... - Поул помолчал и прикусил губу. - Еще кое-что. Прах меня
разбери, руки у него были мягкие. Черные и грязные, но не грубые, как у