"Чарльз Шеффилд. Неподражаемый доктор Дарвин" - читать интересную книгу автора

ускользнуло от внимания Монктона. Откуда у лудильщика могли оказаться руки
джентльмена, и почему бред не сопровождался горячкой?
- Мы недостаточно тщательно отбирали актеров - но вы все равно
приехали. Почему? Не понимаю.
- Причина не в сокровищах и даже не в дьяволе. Причина - наживка, о
которой вы и не предполагали, - сама тайна. Еще до отъезда из Личфилда я
спрашивал у себя - зачем кому-либо так стараться заманить меня сюда, за
триста миль от дома? Это-то любопытство и стало моим главным мотивом - но
что было мотивом для них, тех, кто заманивал меня? С самого первого момента
я был крайне заинтригован, а когда наконец добрался сюда, впал в еще большее
недоумение. Ибо тут оказался Гогенгейм, а я, хоть убей, не мог представить
себе, как он вписывается в общую картину.
Макларен обвел взглядом кольцо скорбных лиц и пожал плечами.
- Доктор Дарвин, я обещал рассказать вам правду и сдержу слово. Но
клянусь этим самым человеком, который лежит сейчас беспомощный перед нами -
а для меня нет клятвы выше, чем имя принца Чарльза Эдуарда! - я понятия не
имею, зачем приехал Гогенгейм. Он ни в коей мере не входил в мой план, и его
появление меня просто ошеломило. Простите, что вас разочаровываю.
- Ничуть не разочаровываете, - возразил Дарвин, удовлетворенно качая
головой. - То, что вы сейчас рассказали, дополняет всю картину, и теперь я
сам могу сообщить вам ответ. Что до того, каким образом Гогенгейм сразу же
по моем приезде узнал, что я врач, загадки не составляет. Вы сами сообщили
ему, машинально упомянув, что в Малкирк едет "доктор Дарвин". С тех пор
Гогенгейм так и думал обо мне как о "докторе", но при первом же нашем
разговоре это обстоятельство сильно смутило меня и сбило с толку. Что же до
всего остального, Гогенгейм невольно оказался просто-напросто отвлекающим
фактором, тем самым пунктом, в котором ваш замысел претерпел дополнительное
осложнение. Вспомните об инструменте, посредством которого ваш план был
приведен в исполнение - о наемных актерах, - и вы все поймете. Гогенгейм...
Тишину ночи внезапно прорезал поразительно громкий и близкий пушечный
выстрел. Дарвин с Маклареном в смятении переглянулись. Меж восточных холмов
прокатилось звонкое эхо, дверь дома задрожала.
Да это же не испанский галеон! Джейкоб Поул знал это наверняка - понял
с первого же момента, как в отсветах пламени разглядел очертания корабля. В
белом, пронизывающем свете подводного факела все выделялось с поразительной
отчетливостью, и даже наносы ила и ржавчина на железных частях ничего не
скрывали. Человек несведущий в морском деле, пожалуй, и обманулся бы, ибо
сходство было все-таки довольно велико, но Поула оно в заблуждение не ввело.
Открытие его ошеломило. Пред ним лежало обычное торговое судно, каких много
близ этих берегов: высокая корма, три мачты - он достаточно насмотрелся на
такие в английских и ирландских водах. Никак не тот галеон, что они искали.
А Гогенгейм и Зумаль ничего не подозревали!
Присев на корточки рядом с Малюткой Бесс, Поул нахмурился, обозревая
сцену в заливе. Зумаль опустился на кренящуюся палубу и пытался поддеть
длинным железным прутом крышку переднего люка. Люк медленно отворился,
выпустив целую тучу мелкого ила. Вода вокруг мгновенно замутилась. За
пределами этого облака виднелось дно залива - ослепительно яркая мешанина
белого песка и черных скал. Сверху возился в лодке Гогенгейм - спускал в
воду инструменты и готовил второй факел.
Ни он, ни его слуга не разбирались в кораблях настолько, чтобы понять: