"Чарльз Шеффилд. Неподражаемый доктор Дарвин" - читать интересную книгу автора

он не знает, чтобы на борту было что-то ценное. Похоже, его искренне
изумляло, что кто-то, а уж тем более сразу две компании, вдруг
заинтересовался этими развалинами. Морской дьявол удостоился того же
небрежного жеста.
- Ну да, конечно, он там - и живет в заливе, сколько деревенские
старожилы помнят.
- А размеров каких?
Вопрос Дарвина заставил Макларена на миг призадуматься. Одни говорят, с
кита, другие - куда как больше. Живет неподалеку от галеона. Совсем смирный.
Чтобы он, да что-то там такое охранял в заливе? Выдумки все, досужая
болтовня.
Добрых пару часов два англичанина и шотландец играли во что-то вроде
прелюбопытных пятнашек на троих. Поул желал говорить только о галеоне, но ни
у Дарвина, ни у Макларена эта тема особого энтузиазма не вызывала. Дарвин
всецело сосредоточился на морском дьяволе, но Макларен опять-таки
отделывался самыми короткими и неинформативными ответами - у него имелся
свой интерес. Он все вызывал Дарвина на разговоры об английской медицине,
новых лекарствах и хирургических операциях, безнадежных случаях и чудесных
исцелениях. Ему страшно хотелось знать, вправду ли Гогенгейм может делать
все то, на что намекал: возвращать зрение слепым, спасать умирающих и даже
воскрешать мертвых. Когда Дарвин начинал говорить, горец весь обращался во
слух - наклонялся вперед и внимал, не мигая, поглаживая косматую бороду. При
этом он раздраженно почесывал ноги под штанинами, точно сожалея об
утраченном килте*. [Килт - элемент национального шотландского костюма -
клетчатая юбка до колен или плед, обмотанный вокруг бедер.]
Поул покачал головой. Да уж, вечер выдался долгим и не слишком
приятным.
Выудив из камина комок тлеющего торфа, полковник поднес его к трубке и
глубоко вдохнул, наслаждаясь первой утренней затяжкой. Однако за секундой
блаженства последовал затяжной приступ яростного кашля. Наконец, со
слезящимися глазами, несчастный кое-как доковылял до кувшина с водой, жадно
отпил несколько глотков и, вновь обретя способность дышать, остановился у
окна.
- Вы упустили истинное ваше призвание, полковник, - произнес голос у
него за спиной. - Если бы вы каждое утро будили вот так всю деревню, петухи
скоро бы остались без работы.
В дверях, сонно моргая, стоял Дарвин. Одной рукой он почесывал
внушительное брюшко, другой придерживал ночной колпак.
Поул пронзил доктора убийственным взглядом и снова приложился к кувшину
с водой. Потом посмотрел в окно, весь застыл и фыркнул:
- И очень даже кстати, что кое-кто из нас имеет привычку рано вставать.
Взгляните-ка! В том доме горит свет, а значит, Гогенгейм тоже поднялся с
утра пораньше - держу пари, пока мы тут почесываемся, он будет уже на
полдороге к Лох-Малкирку. Учитывая, каким могуществом он наделен, от него
жди чего угодно. Надо нам и самим пошевеливаться и как можно скорее
добраться до залива.
- Вы же слышали, как Гогенгейм вчера вечером выражал намерение
отправиться в Инвернесс. Что заставляет вас думать, будто он все еще в
Малкирке? - Дарвин кивнул седоволосой женщине, которая молча вошла в
комнату, чтобы растопить камин и водрузить на огонь закоптелый котел с