"Майкл Ши. Ниффт Проныра ("Ниффт Проныра" #1) " - читать интересную книгу автора

деньги с человека, который вызывает у меня такое восхищение, как ты. Ты
самый бывалый из всех честных людей, кого я знаю.
Если сам Ниффт и не был человеком честным, то он был человеком чести, а
ожидать от вора большей моральной высоты занятие пустое. То, что он был
одним из величайших воров своего поколения, неоспоримый факт. Прошу читателя
отметить, что я пишу эти строки в Кархман-Ра, жемчужине Эфезионской цепи
островов, часто посещаемой собратьями Ниффта по цеху. Для уточнения его
профессионального статуса мне не пришлось далеко ездить, устного
свидетельства легендарных Тарамата Легкоступа, Нэба Ловчилы и Эллен Эррин
Кадрашитки было вполне достаточно. Эти и равные им по таланту коллеги
единогласно помещают Ниффта среди звезд воровской гильдии первой величины.
Он был гибким худощавым человеком, на целую пядь выше обычного среднего
роста. Несмотря на свою сухопарость, сложен он был невероятно крепко -
тугие, как натянутые веревки, жилы обвивали жесткие, словно древесные ветви,
мышцы - и к тому же необычайно силен. Лицо у него было вытянутое и забавное,
с длинным переломанным носом и широким ртом, который никогда не покидала
кривая усмешка. Оно поражало изумительной подвижностью и выразительностью
всякий раз, когда Ниффту хотелось развлечь своих друзей шутовской
пантомимой. Он достиг замечательных высот и в этом искусстве. В возрасте
тринадцати лет он обманом втерся в труппу странствующих акробатов, которая
давала представления в его родном городе, и сделался у них подмастерьем -
так началась его славная карьера, которая заводила его в самые разные уголки
земли, но так и не привела домой. К двадцати годам он достиг
профессионализма во всех видах искусства, которые обычно называют
"карнавальными", и приобрел достаточный опыт, изрядно повидав мир. От
мастерского владения воровскими навыками. необходимыми ярмарочному фигляру,
до серьезного изучения методов преступного овладения чужой собственностью и
сопутствующих им дисциплин Ниффта отделял один шаг, который он с легкостью
сделал. Впоследствии он всегда утверждал, что своим успехом на воровском
поприще обязан именно ранней "актерской школе", где усвоил все
основополагающие элементы новой профессии: искусство обмана,
очковтирательства и ловкости движений. Что касается последнего, то тут Ниффт
отличался особыми способностями и прославился, кроме всего прочего, еще и
неподражаемой манерой себя держать. Из-за его походки - легкой, быстрой,
упругой - друзья часто сравнивали его с ящерицей, и он делал вид, будто
сравнение это ужасно его огорчает, хотя сам, думаю, втайне немало им
гордился.
Как все-таки трудно поверить, что его больше нет! Он был одним из тех,
о чьей смерти сообщают постоянно, и, как всегда оказывается, преждевременно,
человеком-пробкой, который регулярно выныривает на поверхность, как только
уляжется смятение шторма или кораблекрушения, и как ни в чем не бывало
покачивается на волнах, ставших могилой многих. Однажды я и другие, кто его
знал, на протяжении пяти лет считали его погибшим. За это время мне довелось
посетить немало шумных пирушек, устроенных коллегами, чтобы почтить его
память: эти сопровождаемые обильными возлияниями дружеские сборища
проводились без всякой оглядки на строгое значение слова "годовщина". И вот
после примерно одиннадцати подобных поминок, ровно на пятилетие
предполагаемой кончины Ниффта, я отправился в первое мое длительное
путешествие по южным морям. Странствие это в исследовательских целях было
предпринято союзом ученых Эфезиона, в который входил и я. Судно,