"Лао Шэ. У храма Великой скорби" - читать интересную книгу автора

- Но за что? - он словно вопрошал свою совесть.
- Их подстрекают за вашей спиной.
- О! - он, пожалуй, не понял, что я имею в виду, и, сощурившись,
спросил: - А если я попытаюсь усовестить их, все равно побьют?
Я едва сдержал слезы, тронутый его простодушием и детской наивностью.
Он все еще верил во всепобеждающую силу добра. Ему и в голову не приходило,
что на свете бывают люди вроде преподавателя труда.
- Я вас очень прошу, не ходите на собрание!
- Но я же инспектор! Я постараюсь их уговорить. Ведь от этого вреда не
будет. А вам спасибо!
Я стоял как вкопанный и смотрел вслед человеку, готовому пожертвовать
собой ради долга. Но сам он не предполагал, что приносит себя в жертву.
Услышав, что его могут избить, лишь переменился в лице, но от своего не
отступил. Я понял, что теперь он и не помышлял об отставке. Не мог он уйти,
когда в школе такое творится. "Я же инспектор!" - до сих пор не могу забыть
этих слов и тона, каким они были сказаны.
Вечером и в самом деле состоялось общее собрание. Мы впятером - больше
всех любившие Хуана - нарочно сели поближе к кафедре. Решили, если дойдет до
драки, нам, может быть, удастся его защитить.
Господин Хуан появился в дверях минут через пять после начала собрания.
Воцарилась мертвая тишина. Председатель как раз излагал новости, полученные
от учителя труда, зачитывал "список преступлений" инспектора - а инспектор
тут как тут. У меня даже дыхание перехватило.
Наставник Хуан зажмурился, будто от яркого света, опустил голову и,
словно слепой, медленно притворил дверь. Потом широко открыл похожие на
черные бусинки глаза и обвел всех нас взглядом. При свете лампы лицо его
казалось серым, как зола. Он шагнул к кафедре, ступил на возвышение и
улыбнулся:
- Уважаемые ученики! Я хочу сказать вам несколько слов не как
инспектор, а как друг!
- Мягко стелешь!
- Предатель! Кричали из задних рядов.
Голова наставника Хуана поникла. Таких оскорблений он не ожидал. Он не
рассердился на тех, кто его поносил, а лишь усомнился в самом себе. Быть
может, он не сумел быть искренним до конца или...
Эта склоненная голова решила его судьбу.
Когда при его появлении наступила мертвая тишина, я подумал, что в душе
все уважают его и он вне опасности. Но склоненная голова - конец. Значит, он
принял их упреки, и теперь ему стыдно.
- Бей его! - заорал самый близкий Дружок преподавателя труда.
- Бей! Бей!
Сзади все повскакали со своих мест. Мы встали плечом к плечу, пять
человек. Только бы устоять! Стоит нам сдвинуться с места, и начнется свалка.
"Учитель, уходите!" - сказал я намеренно тихо, чтобы услышал он один, тот,
которого я хотел спасти во что бы то ни стало.
Уйди он в тот момент - до дверей ему было всего два шага, - уверен,
ничего не случилось бы. Впятером мы смогли бы хоть на секунду сдержать
напиравших сзади.
Наставник Хуан не двинулся с места. Собравшись с силами, он решительно
поднял голову. Взгляд его был страшен. Но лишь какое-то мгновение. Он