"Лао Шэ. У храма Великой скорби" - читать интересную книгу автора

- Кому не нравится наш прекрасный инспектор, может оставить школу. Если
же им недовольны все, я уйду вместе с ним.
Никто не произнес ни слова. Но не успел директор ступить за дверь, как
несколько учеников помчались к преподавателю труда и устроили там экстренное
совещание.
Через день учитель Хуан, как всегда, был на посту, только сильно
осунулся. После занятий он собрал учеников. Явилось не больше половины. Он
взошел на кафедру, словно намереваясь произнести речь. Но вдруг улыбнулся,
помолчал, а потом тихо сказал всего одну фразу:
- Простим друг друга! И больше ничего.
После летних каникул в школе день ото дня ширилось движение за отмену
ежемесячных экзаменов. Взрыв произошел перед праздниками. Ученики отказались
сдавать экзамен преподавателю английского языка, и, когда он выходил из
классa, вслед ему неслась брань.
Скандал дошел до директора, но тот поддержал систему ежемесячных
экзаменов. Тогда учащиеся потребовали убрать преподавателя английского
языка. Некоторые предлагали, правда, разделаться заодно и с директором, но
большинство решило пока ограничиться сменой учителя. Не идти же, в самом
деле, против директора! Бойкот экзаменов был временно снят с повестки дня.
Уже тогда наставника Хуана предупреждали:
- Не накличьте беду на свою голову!
И зачем только он стал инспектором? Теперь он обязан был блюсти порядок
в школе.
Тут же, разумеется, нашлись люди, которые повели кампанию против него.
Директор не согласился сменить преподавателя. Кто-то пустил слух, что
на педсовете, где обсуждался этот вопрос, инспектор Хуан высказался за
строгие меры, за то, чтобы преподаватели совместными усилиями приструнили
учащихся, инспектор Хуан... инспектор... инспектор...
Словом, все обернулось против инспектора Хуана, и теперь уже не
преподаватель английского языка, а он сам оказался под обстрелом.
Чего только не делал наставник Хуан: бегал к ученикам, предупреждал,
разъяснял, смеялся и плакал со свойственным ему простодушием и искренностью.
Все напрасно!
Ученики, которые не возражали против месячных экзаменов, не
осмеливались рта открыть. Те, кому было безразлично, предпочитали говорить
резкие слова, чтобы завоевать авторитет у товарищей. Даже сторонники
господина Хуана не решались поддержать его: бунт, словно заклятье,
парализовал всю школу.
Как-то я встретил наставника на улице.
- Будьте осторожны, учитель, - предупредил я его.
- Разумеется! - улыбнулся он.
- Знаете, против кого все обернулось? Он кивнул и опять улыбнулся:
- Я же инспектор!
- Сегодня вечером, кажется, общее собрание. Вам лучше не ходить.
- Но ведь я же инспектор!
- Они могут пустить в ход кулаки.
- Ударить? Меня? - он изменился в лице.
Я понял: он и мысли не допускал, что его могут избить. Был слишком
уверен в себе. И все же испугался немного. Он не был твердокаменным героем,
он был человеком, за это я и любил его.