"Лао Шэ. У храма Великой скорби" - читать интересную книгу автора

Некоторые ученики терпеть не могли господина Хуана. Не потому, что он не
любил кого-нибудь, и не потому, что он в чем-то бывал неискренен, а просто
потому, что существует извечный конфликт между великим и ничтожным, в
результате которого великое всегда гибнет, будто только и может утвердиться
ценой собственной гибели. Господин Хуан был так же добр к этим ученикам, как
и к остальным, они знали его достоинства и все же не любили его. Они могли
возненавидеть его за одно-единственное замечание, даже если прежде видели от
него только добро. Я не хочу сказать, что презираю их за это. Я только
считаю, что на свете очень много таких людей. И дело даже не в том, что они
не отличают хорошее от плохого, просто они слепо любят самих себя и не
терпят никаких укоров. Спаси такому жизнь и пожури слегка при этом, он ни за
что не простит тебя, да еще и возненавидит, тут же забыв о всем добром. Став
инспектором, господин Хуан совершил непоправимую ошибку. Бывают инспекторы
недобросовестные, но наставник Хуан и недобросовестность - понятия
несовместимые. Поэтому при всем своем великодушии и искренности он по
обязанности должен был держать нас в руках.
Придя в школу, наставник Хуан с первого же раза всем понравился, быть
может, потому, что не был похож на других учителей. Другие учителя
отличались от книг только тем, что умели говорить, и мы относились к ним так
же почтительно, как к книгам. И сами они и их интересы принадлежали к
какому-то чужому, недоступному нам миру. Учитель Хуан ничуть не походил на
них - он был простым человеком, ел вместе с нами, спал вмеcте с нами, вместе
с нами читал книги.
Но через полгода появились недовольные - и получившие от него замечания
за нарушение порядка, и охотники показать, что у них самих есть голова на
плечах, - им слово, они в ответ десять; были и любители сначала
набезобразничать, а потом пресмыкаться.
Случилось как-то маленькое недоразумение, после которого оказалось, что
друзей и врагов у наставника поровну. Все началось с того, что ученикам
захотелось помитинговать во время занятий, а инспектор Хуан запретил. Это
сочли бесцеремонным вмешательством. А он по своей наивности потребовал
решить голосованием, можно ли проводить собрания в учебное время. Хорошо
еще, что его предложение прошло с перевесом в три голоса. И хотя волнения
вскорости сами по себе улеглись, авторитет его был основательно подорван.
Недоброжелатели Хуана почуяли, что настало их время, еще одна такая
заварушка - и он полетит. По крайней мере трое учителей претендовали на
совмещение должности инспектора и преподавателя. Самым рьяным был учитель
труда, который лучше всего умел работать языком. Если не считать полноты, он
был прямой противоположностью господину Хуану. Как-то на уроке он заявил,
что за восемьсот монет в месяц с удовольствием подавал бы и ночные горшки.
Многим ученикам он нравился: на его уроках хоть спи - все равно свой балл
получишь. А при таком, как он, инспекторе и вовсе настала бы райская жизнь!
После той неприятной истории с голосованием у него в комнате каждый вечер
происходили совещания, что вскоре принесло первые плоды. Учителя Хуана
старались скомпрометировать перед директором, на классных досках то и дело
появлялись надписи "жирный боров", "заплывшая харя".
Господин Хуан знал о происходящем от учеников. И как-то неожиданно взял
отпуск на день. А вечером в комнату для самоподготовки явился сам директор и
сообщил, что господин Хуан приходил к нему с прошением об отставке, но
согласия не получил. Директор сказал: