"Лао Шэ. Под пурпурными стягами (Роман) " - читать интересную книгу автора

упоением и утонченно. Моего зятя, мужа сестры, не интересовали, как его
отца, синегрудые птахи, но зато он держал в доме кречета и сорокопута, с
которыми отправлялся ловить воробьев, напустив на себя вид отважного
героя-воина. Но в конце концов охота с ловчими птицами ему наскучила, и
он занялся разведением голубей. Каждый голубь стоил лян, а то и два
ляна, поэтому зять нередко с гордостью говорил:
- Взгляните! Ведь это летающее серебро!
Зять занимался не одними только голубями. Он коллекционировал еще
голубиные свистульки [Своеобразные свистки, которые прикреплялись к
перьям голубей], которые скупал в антикварных лавках, утверждая, что
свистульки сделаны знаменитыми мастерами.
Сладости мой зять просто обожал. Для них из разноцветной заморской
бумаги он мастерил небольшие тарелочки с высокой подставкой, на которых
с необыкновенной осторожностью раскладывал засахаренные бобы и ядрышки
абрикоса - словно делал подношения самому себе. Немного поклеит, потом
закусит, а затем снова принимается мастерить. Иногда сладости исчезали
задолго до того, как он сделает бумажные тарелочки, что его, впрочем,
нисколько не огорчало, и он тут же начинал клеить бумажные фонарики,
которые собирался развесить во время праздника Фонарей. Но вот фонарики
тоже оказывались в стороне, и он начинал мастерить воздушный змей. На
эти мелкие заботы у него уходил не день и не два, а несколько дней,
причем все это время он трудился с необыкновенным усердием. Когда зять
встречал какого-то знакомого, он тотчас принимался рассказывать ему о
своих делах, нимало не заботясь о том, хочет слушать собеседник или нет.
В бесконечных разговорах и спорах он черпал вдохновение, У него
рождались разнообразные планы и диковинные проекты. Случалось, однако,
что его никто слушать не хотел, и тогда в свои планы и замыслы он
посвящал жену. Он так ей дурил голову новогодними фонарями и воздушными
змеями, что та забывала о делах, из-за чего часто вызывала на себя целый
залп брани свекрови.
Все обитатели этого дома развлекались, транжирили деньги, а моей
сестре доставались лишь обиды. Для развлечений нужны средства, а их не
было. Поэтому, когда денежные дела семьи приходили в особенно плачевное
состояние, начинались ссоры. В большинстве случаев виноватой оказывалась
сестра, против которой устраивались настоящие карательные экспедиции.
Мой зять, ее муж, относился к жене в общем неплохо, но, когда возникали
баталии из-за денег, он принимался тоже поругивать ее. Сестре
приходилось терпеть и это. Она не хотела, чтобы родители мужа бранили
его за то, что он будто бы находится под каблуком у жены. Со временем у
сестры выработалось любопытное свойство: когда раздавался грохот
артиллерийских орудий - а такая канонада могла длиться несколько дней, -
она слышала лишь далекие ее раскаты, а может быть, и вообще ничего не
слышала, словно ее уши заткнули ватой. Бедная моя сестра!
Едва только сестра появилась на пороге родительского дома, она сразу
же поняла, что здесь происходит, и тотчас послала сестренку за "мамкой"
- повитухой. Заодно она наказала, чтобы сестренка по дороге забежала к
ней домой и сказала, что нынче она может задержаться. Мужнин дом
находился совсем рядом с нашим - немногим больше ли, - поэтому сестренка
вернулась быстро.
Тетя, расплывшись в улыбке, протянула старшей сестре несколько