"Владимир Щербаков. Семь стихий (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

Планктон исчез. Мы продвинулись дальше на восток и увидели настоящие
океанские пустыни: течения здесь давно утихомирились и не приносили
питательных солей из глубин, десятки метров под килем "Гондваны" казались
стеклом, которое не мешало наблюдать диск. (С его помощью измеряли
прозрачность. Измеряли и удивлялись.)
Где-то в районе Центральных Полинезийских Спорад мы обнаружили
отклонения в скорости акустических волн, распространяющихся в разных
направлениях. Дно океана устроено не так уж плохо с точки зрения физика.
Земная кора там в три-четыре раза тоньше, чем на суше, у нее меньше слоев,
но она постоянно передает потоки энергии из земных недр и воспринимает
размеренное движение глубинных вихрей.
Когда "Гондвана" шла полным ходом, перед нами словно в цветном
калейдоскопе мелькали острова. В пределах одного архипелага расстояния
между ними не так уж велики, и полинезийские лодки с отважными смуглыми
гребцами на борту без труда преодолевали их. Коралловые острова резко
отличаются от вулканических. Они едва выглядывают из океанских волн. Я был
удивлен: растительность на этих плоских, всего в несколько метров высотой
памятниках жизнелюбию мелких морских созданий так однообразна, что все они
казались издали одинаковыми. И здесь не произрастали ни хлебные деревья,
ни бананы, не возделывались батат и ямс, не шумели леса, не струились реки
и ручьи.
Экзотической красотой, роскошными пейзажами, считающимися
классическими для этих мест, отличаются только острова вулканического
происхождения. С этой оговоркой я мог бы подписаться под словами одного из
путешественников прошлого:
"Перед нами возникла вдруг долина. Я окинул ее взглядом, затаил
дыхание, прикрыл глаза, чтобы солнце не слепило меня, и снова взглянул на
нее. Столь прекрасной и пленительной картины мне еще не приходилось
видеть.
Вдоль черного берега, усеянного обкатанными водой камнями, на
расстоянии примерно в один километр волны разбивались, образуя беспокойную
пену, в которой играли и сверкали блики солнечного света. За камнями сразу
же начиналась полоса зеленой, как изумруд, травы, впереди росли стройные
пальмы, раскачивая на ветру султаны листьев, которые каждое мгновение
меняли свой цвет от бледно-зеленого до темно-каштанового. Среди пальм
виднелось несколько красных крыш и широкая дорога, окаймленная деревьями -
цветущими тиарами и пуару. Дорога, однако, вскоре исчезала, теряясь в
пышной и густой растительности, и растительность, подобно зеленой реке,
заполняла всю долину, чтобы в конце концов упереться в скалистую круглую
стену в виде правильного полукруга. Можно было поклясться, что находишься
в театре, что горизонт - это нарисованные декорации, настолько гармоничным
был пейзаж".
Как-то мы подошли к такому острову на "Дельфине". Только не было
красных крыш и дороги - все здесь выглядело первозданным. Я знал: самые
малые острова превратили в заповедники - места пока достаточно и на
космическом кольце.
Валентина оказалась на "Дельфине", а я сошел на берег и попросил часа
через три забрать меня. Я шел по теплому песку и радовался: похоже, что
мечта моя осуществилась, остров был передо мной, и темные птицы кружили
вдали, у невысоких скал. Я искупался в лагуне и растянулся на пляже. Но