"Александр Щербаков. Скачущий череп (Страшные истории)" - читать интересную книгу автора

безмолвия. На косогоре, перед тем как спуститься в лощину, Гыра остановился
и, вглядываясь из-под руки в сумеречную даль, картинно произнес:
- И видят: на холме, у брега Днепра, лежат благородные кости...
- Их моют дожди, засыпает их пыль, и ветер волнует над ними ковыль, -
подхватил я с дурашливым подвывом.
- Не вой, болван, а то волков накличешь, - сказал Гыра шипящим баском,
и я понял, что как он ни храбрился, у него тоже подрагивали поджилки. Однако
не спешил его осуждать. Молчаливая, чуть подсвеченная с неба разложина,
которая открылась теперь перед нами, не особенно манила в свое лоно. И хотя
мы прежде бессчетное число раз бывали у Пашина озера, особенно летом, и
знали здесь каждую тропинку и каждый кустик, сейчас мрачноватая котловина с
островками темного леса внизу казалась чужой и неприветливой. Мне вдруг
расхотелось спускаться в лог за добычей.
- Едва ли чего найдем впотьмах. Может, лучше утречком пораньше, а? -
как бы между прочим поделился я сомнением.
Но Гыра даже не повернул головы в мою сторону. Все так же пристально
всматриваясь в сумрачную долину, точно прикидывая расстояние, он процедил
сквозь зубы, притом почему-то по-немецки:
- Морген, морген, нур нихт хойте - заген алле фауле лейте.
Поскольку я был в немецком не силен (мы только приступили к его
изучению, да и то занятия вел физрук), я удивленно уставился на Гыру, и он
снисходительно перевел для меня тарабарщину:
- Завтра, завтра, только не сегодня - так говорят все ленивые люди.
- Трусливые, - уточнил я самокритично.
- Пока - ленивые, - сказал Гыра.
А помолчав, он добавил с серьезной раздумчивостью:
- Чертей здесь нет, это точно. Какой черт попрется в эдакий морозище к
обглоданным костям? А вот лиса или волк могут забрести по старой памяти. Но
я для них приготовил "перышко".
И Гыра, отвернув полу шубейки, вынул из ножен свое знаменитое "перо" с
наборной плексигласовой ручкой, подаренное ему старшим братом-фэзэошником.
Длинный нож тускло блеснул в воздухе и с глуховатым звяком снова был
отправлен в ножны. Это оружие, признаться, не особенно успокоило меня,
скорее даже усилило тревогу за исход нашего сомнительного предприятия, но
анализировать ощущения уже было некогда. Гришка, спрятав нож, решительно
зашагал по дороге в лог, и мне ничего не осталось, как последовать за ним.
Санки покатились под гору, обгоняя нас, и теперь их приходилось
придерживать за поводки, точно охотничьих собак, рвавшихся вперед, навстречу
добыче. Гыра даже попробовал прилечь на санки, чтобы скатиться с горы, но
дорога была не торной, полозья под гнетом проваливались в снег, и санки не
ехали.
Чем дальше мы погружались в лог, тем выше поднимались сугробы. Они
обступали нас с обеих сторон, особенно вспучиваясь там, где березы подходили
близко к дороге. Да и сама дорога становилась все более рыхлой, со снежным
горбом между колеями. Идти было все труднее, и я даже упал раза три, а
Гришка каждый раз восклицал с издевкой: "Подвинься, я лягу!" или: "Чо
нашел?" - и подхохатывал с натужным весельем. Наконец слева за деревьями
показалась продолговатая котловина Пашина озера, замерзшего и занесенного
снегом.
- Теперь уже рядом, - сказал Гришка, уверенно шагавший впереди. - В