"Альфред Щеголев. Ложная женщина. Невроз как внутренний театр личности " - читать интересную книгу автора

приводит к тому, что истинная женщина в глубине души никогда не бывает
атеисткой, она либо верующая, либо суеверная. Религиозность вообще есть
сугубо женское призвание, совестливость и богобоязненность - исконно
женские душевные свойства. Истинная женственность насквозь пронизана
религиозностью - трепетным и таинственно прекрасным чувством жизни, любви,
веры, сострадания, чувством глубоким и умным, сокровенно приобщающим ее к
непостижимому волшебству интуитивных прозрений.
Исчезновение религиозности в мире параллельно исчезновению
женственности, безрелигиозный мир не знает истинной женственности, он знает
лишь ложную женщину со всеми "прелестями" ее многообразных душевных вывихов
и сотрясений. Женственность безрелигиозной не бывает, безрелигиозной может
быть лишь женщина, обкраденная соответствующим воспитанием или душевно
немощная, плоская, женственно бездарная - "женственность" такой женщины,
если она непременно хочет предстать "женственной", есть пошлость и
претензии.
Женщина скорее переживает общение, чем создает в сознании его образ и
характер. Во взаимодействии с другими она всегда связана своим
символическим восприятием объективной реальности: какая-либо примета или
незначимый, казалось бы, признак может существенно повлиять на образ ее
действий и поступков. Ее переживания и чувства не могут быть полностью
выражены с помощью логики понятий, которой так хорошо оперирует мужской ум.
Строй ее переживаний остается в целом непроявленным, часто иррациональным,
каким-то вещам женщина придает субъективное значение и основательность,
которые никак логически не вытекают из их сознательного рассмотрения.
Отстаивая значимость иных "объективных" положений, пытаясь их
осознать, женщина приводит нелепейшие доводы, смешные аргументы, которые не
удовлетворяют даже ее саму, тем более мужчину - у него "женская логика"
вошла в поговорку.
Реальное явление, таким образом, принимается женщиной как символ ее
субъективного переживания. Ее внутренний душевный строй можно было бы
назвать символическим субъективизмом.
Женщина любит некоторую недосказанность в отношениях. Это происходит
оттого, что всякая досказанность, определенность и конструктивность
отношений однозначна и не дает возможности принимать их символически, не
оставляет места для воплощения той реальности, которую несет в себе
женщина. Кроме того, то, что значимо для женщины, не может быть выражено
исключительно сознательным и логическим действием, но должно быть
направлено также и на ее субъективное переживание. Поэтому взгляд,
обращенный на нее, ценится женщиной больше, чем объяснение, а объяснение
лучше то, которое более символично, которое может быть понято многозначно.
Она стремится не только к словесному общению, слово кажется ей недостаточно
надежным средством контакта с окружающими, в слове есть удручающая ее
отвлеченность, абстрагированность, хотя в слове же есть откровение смысла,
живое зеркало чувства.
Женщина говорит не только словами, она говорит паузами, звучанием
голоса, мимикой, жестикуляцией, выражением глаз, всей своей внешностью,
покроем одежды. Она не убеждает, не доказывает, она хочет, чтобы ей
поверили, - поверили потому, что это она говорит, вся она, все в ней, а не
только ее слова. В разговоре она ищет не столько общения, сколько
признания. Женщина часто многоречива, и это свидетельство ее недоверия к