"Альфред Щеголев. Ложная женщина. Невроз как внутренний театр личности " - читать интересную книгу автора

формальному слову. Она как будто не может попасть в самую суть
высказываемого и теснит, и громоздит слова, пытаясь как-то выразить свои
невыразимые переживания. Она никогда не уверена в правильности понимания ее
собеседником, и потому такая, незначительная, казалось бы, вещь, как
комплимент в ее адрес, дает ей уверенность если не в себе, то во всяком
случае в благосклонном, великодушном отношении к ней собеседника.
Комплимент принимается женщиной как символ благорасположения к ней, он дает
ей возможность свободно выражать себя в своей непосредственности и
подлинности.
Но при всем недоверии к собственному словесному самовыражению истинная
женщина нуждается как в воздухе в живом слове, она ждет чудодейственного
душевного резонанса от речей, обращенных к ней; она всегда лучше слушает,
чем говорит.
Отвлеченные принципы общения представляются женщине чем-то мало
существенным, она принимает и понимает действия и поступки людей прежде
всего по сопереживанию, по отождествлению со своим чувственным фоном
(потому, кстати, женственные натуры и более артистичны, то есть лучше
внедряются в "плоть", в "кожу" другого существа и сопереживают его жизнь).
Социальные контакты женщина стремится свести к личным отношениям,
отвлеченные принципы общественной субординации остаются для нее глубоко
чуждыми. Женские социальные союзы, если таковые имеют место, могут включать
в свой состав женщин каких угодно, только не женственных. Социальная
активность - мужское поле деятельности, для женщины, тем более женственной,
она так же неестественна, как неестественно для мужчины рождение,
вскармливание и первое воспитание ребенка. Трудно представить себе
"чистейшей прелести чистейший образец" на общественной сходке бунтующих
против своей собственной природы феминисток, хотя поднимаемые этим
движением вопросы следует отнести к разряду острых социальных. Женщина
приобщается к социальной жизни только через своего мужчину, и без этого
мужчины никакая общественная деятельность не может принести женщине
всецелого удовлетворения жизнью. Там, где женщине приходится взваливать на
себя бремя социальной активности, мужчина, как правило, инфантилен, незрел,
ведом, стерт, подавлен, выхолощен, а она - несчастна.
Женщина не может доказывать, убеждать и тайно ненавидит всякую жесткую
логику. Известная беспомощность в этом отношении приводит ее к тому, что
она целиком и полностью полагается на логику и аналитические способности
мужчины, оценивает которые, кстати, не по их содержательности и логической
несомненности, а по своему эмоционально окрашенному впечатлению от
увлеченности ими мужчины. Игра мужского ума с понятиями и суждениями
представляется ей чисто мужским свойством, необходимым атрибутом мужчины.
Не любя философии, женщина может любить самого философа, любить за его
манеру философствования, а вовсе не за смысловое содержание его философии.
Никогда истина не может быть системой логических доказательств для
женщины. Истина приемлется ею только в своей наглядности, несомненности,
самоочевидности, она никогда не может быть для женщины абстрактной истиной
и не осмысливается ею как исключительное торжество разума.
Женщина в мире не отвлеченно созерцает, не абстрактно осознает, не
понятийно осмысливает, но прежде всего глубинно сопереживает жизнь своего
окружения. Она не учит, а вдохновляет, не назидает, а возбуждает в нем
радостное желание жить и любить. Это женское переживание лишено четкой