"Альфред Щеголев. Ложная женщина. Невроз как внутренний театр личности " - читать интересную книгу автора

ставить простого знака равенства между духовностью и интеллектом.
Духовность не вмещается в интеллект, она не может быть низведена до
плоскости интеллекта, который является всегда лишь гранью объемного
человеческого существа. Духовность - дар глубинного содержания человеческой
души, она заявляет о себе в желании и способности делать добро и творить
красоту и через это и в этом находить истину.
Духовен не тот человек, который многое знает и многое анализирует, о
многом рассуждает и многое осмысливает; духовен тот, кто сердечен,
отзывчив, участлив, ответствен, даже вопреки рассудку, побуждающему его
быть более взвешенным, осмотрительным, расчетливым. Духовен человек любящий
и сострадающий. В этом смысле истинная женственность духовна.
Интеллектуальная женщина подвизается, как правило, на поприще так
называемых творческих профессий или в сопредельных с ними областях, желая
здесь максимально проявить свой "творческий потенциал", свою
интеллектуальную одаренность, свой аналитический блеск. Здесь мнится ей
полная и достаточная реализация ее способностей, ее "личности", ее
"духовности", но именно здесь более всего проявляет она себя как ложная
женщина.
Стремление женщины к исконно мужскому творческому самовыражению, а
интеллектуальная женщина стремится преуспеть именно в этом, есть прямое
свидетельство ее отхода от истинно женственного начала в себе. Да, женщина,
если она истинно женственна, может существованием своим подвигать,
вдохновлять мужчину к творчеству, ибо из глубины своего женского существа
излучает те магические токи, которые возбуждают творческий потенциал
мужчины, будоражат его сознание возможностью реализации его творческих
планов. И подобно тому как мужчина входит в тело женщины, оплодотворяя его
для рождения новой жизни, так и женщина, проникая в душу мужчины,
оплодотворяет ее для творческого деяния. Истинная женщина вряд ли может
вдохновляться собою в своем жизненном творчестве, потому что ее творчество
иное, чем творчество мужчины, ей не нужен "предмет вдохновения", как ему,
она ищет только признания. В духовном преображении мужчины во имя ее
получает она это признание, и ей не нужно, как ложной женщине, активно
отстаивать себя в обществе, становясь при этом каким-то ложнополым
существом.
Интеллектуальная женщина не стремится "царить" в своем общественном
окружении в качестве фаворитки "значительного лица" или "сильного мужчины",
как это сделала бы сексуальная женщина; она не стремится осуществить свою
"власть" за счет "высокоморальных" претензий к окружающим, как женщина
гиперсоциальная, нет, она слишком умна для такого рода действий. Она, можно
думать, и вовсе не стремится "царить" и "властвовать" за счет своего
сильного патрона, а просто-напросто сама становится "значительным лицом",
"сильной индивидуальностью" в острой конкурентной борьбе интеллектов, где
она оказывается не только "на равных", но и умнее, и сильнее многих умных и
сильных мужчин.
Подобная игра повышает ее самооценку и уровень притязаний и почти
гарантирует ей достаточно высокий и даже престижный социальный статус. Но,
обретая солидное социальное преимущество, она как женщина не может не
чувствовать себя в чем-то ущемленной и уязвленной, а потому неприятные для
себя переживания, связанные с этим, активно вытесняет, полагая, что они
неуместны и вызваны всего лишь "расшалившимися нервами".