"Виктор Федорович Шаталов. Эксперимент продолжается (педагогика) " - читать интересную книгу автора

95 и ряд других выходят фасадами на самые оживленные магистрали города.
Сотни тысяч машин, трамваев и троллейбусов проносятся мимо окон этих школ,
загрязняя воздух пылью и выхлопными газами, терзая слух раздражающим гулом и
дребезжанием стекол. Самое поразительное, что все классные комнаты обращены
к дорогам, а рекреации, где ребята проводят короткие шумные перемены,- к
скверам и жилым кварталам. Кто спроектировал такую вне здравого смысла
педагогическую абракадабру? А ведь подобное бездумье типично не только для
Донецка. Скажут: зачем здесь об этом?
Речь-то вроде бы о методике... Да, о методике. Но методика эта
зачиналась в стенах средней школы No 6, расположенной на перекрестке бывшего
Николаевского проспекта и 9-й линии.
Хмурое, казарменного типа здание, сооруженное на пожертвования горожан
еще до революции и известное как Братская школа, возвышалось своими тремя
этажами над окружающими халупами, из которых в основном и состояла бывшая
Юзовка. Булыжный, уходящий под уклон к реке Кальмиусу Николаевский проспект
был одной из самых шумных магистралей города и одновременно дорогой на
городское кладбище. А в дополнение ко всему окна большинства классных комнат
выходили на 9-ю линию, по которой курсировали семь маршрутов городского
трамвая. Под аккомпанемент громыхающих телег, ревущего автотранспорта,
звонящих трамваев и похоронной музыки и работала средняя школа No 6, которая
только-только была реорганизована из мужской, наводившей страх на весь
микрорайон, в смешанную. Так было ликвидировано нелепейшее решение старого
минпроса о раздельном обучении.
И вот в эту школу после четырех лет преподавания в неполных средних
пришел учитель, которому было поручено вести физику, математику и астрономию
во всех классах - от пятого до десятого.
Как же и чем жила школа в то время? Надо сказать, что она отличалась
редким подбором прекрасных учителей. Нельзя не вспомнить математика Лидию
Владимировну Тимошенко, позже удостоенную звания заслуженного учителя УССР,
словесника Екатерину Михайловну Берчанскую, историка Ольгу Ивановну Павлову,
преподавателя украинского языка Юрия Ефимовича Корытного и "физкультурника"
Виктора Ивановича Каретникова. О каждом из них можно писать повесть.
Это были последние годы учительской вольницы, когда в классных журналах
стояло столько двоек и единиц, сколько их сегодня и представить себе
невозможно: ежегодно в V-VII классах оставляли на второй год по 5-7 человек,
что считалось вполне нормальным. Бывало и больше, но это уже осуждалось.
Успеваемость же в процентном исчислении находилась на отметке 82-83%. Не
касаясь общего состояния дел в школе тех лет, отмечу только, что тогда уже
обнаруживалось сползание к процентомании, разгул которой начался после 1960
г. Важность этой детали станет понятной из последующего рассказа.
Первые же месяцы работы в СШ No 6 выявили угнетающую картину: треть
учеников в каждом классе никак не реагировала на двойки, смирившись с уделом
будущих второгодников. Какими усилиями можно было расшевелить эту инертную
массу? Ужесточением требований? Бессмысленно. О том, чтобы оставить все как
есть, не возникало и мысли. Выход был только один - не щадить себя, искать
способ вытянуть ребят из трясины бездумья и равнодушия. И вот уже в начале
первой четверти (сентябрь - октябрь) девятиклассникам было объявлено, что
они имеют право прийти в кабинет физики во внеурочное время в любой день
ответить по тем пройденным разделам, за которые полущены двойки. Итоговая
отметка за четверть будет выставлена с учетом результатов ответов в