"Дмитрий Шашурин. На торфяной тропинке (Авт.сб. "Печорный день")" - читать интересную книгу автора

Степь. Почему-то после ощущения брошенности в глухой степи я не могу
называть это по-другому. Меня ведет степь, которая шумит во мне едва
слышным призывом. Сейчас я сочувствую ей - трудно вести сразу двоих.
Ощущаю ответ - трудно. Еще одно отклонение от "да" и "нет". Трудно, словно
но степному ковылю покатилась вдаль едва заметная волна.
На вокзале мы крепенько воткнулись с нашим планом. Все пошло
наперекосяк, и самое опасное - образовался катастрофический перерасход
сил. Мы не учли, оказывается, многого. По правде говоря, не учел я. Это я
полагал, что приобретение билета можно поручить носильщику. Мое мнение
принималось без возражения и проверки. Бесчемоданные пассажиры не
интересуют носильщиков, больным же они помогают только добраться до
медпункта. Будучи здоровым, я не подозревал, каким роковым может оказаться
для меня вокзальный медпункт. Опасение, что я попаду в гуманное это
заведение, чуть не отняло у нас остатки сил. Вдруг кто-нибудь заметит, что
ты больной. Больным полагается лежать, а не раскатывать в поездах. Хорошо
еще - на вокзалах люди не успевают приглядываться друг к другу. Хоть у
меня и были документы, что я выписан из больницы, но в них значилось
подчеркнутое: "постельный режим". Прибавить сил? Нет! Убрать хоть бы
бледность? Нет! Что же делать... Подталкивание, думай, дескать, сам! Если.
Что, если я буду излучать алкогольный запашок? Да! Я тут же начал выдыхать
и побрел к кассе, силы мне уже снимали с аналитических весов или, может, с
молекулярных.
Выпивший человек - не больной, даже похвально, что он покидает город.
Но на кассу, стояние в очереди затрат энергии не предусматривалось, на
передвижение к вагону - в расчете на помощь носильщика - тоже. Перерасход.
И на выдыхание, хоть и атомы, да ведь атомы по закону сохранения вещества
не берутся из ничего.
В вагоне, пока соседи не усекли - не больной - выпивши, пошло в расход
никак не меньше пятка атомов. Шучу сейчас, а тогда висела моя жизнь на
паутинке. Хорошо еще, отказались от части плана - позвонить зятю и
сказать, чтобы не беспокоились, что один врач пообещал мне облегчение и
отвез к себе... тут вроде как сделать рычагом щелчок, помолчать, сказать:
позвоню еще, и повесить трубку. С расчетом - получится впечатление:
какой-то врач взял к себе... в больницу. Поскольку зять приходящий, он
вполне мог передать это сообщение, усилив его убедительность. Ему же
выходило облегчение - не возиться со мной завтра, не прошел и запасной
вариант - подать телеграмму с ...анского вокзала. Иссякли силы.
Так мне и осталось непонятным, почему в больнице, в сотнях километров
от озерца за гривкой, получить силы было легче, чем здесь, рядом. Мы
погибали вместе со степью. Было ли сказано, придуманы ли позже, когда
отшумела степь, два слова. Слово _запас_ и слово _тень_. Запас - в
больнице, тень - здесь, на вокзале в ...анске. У нас иссякал запас из-за
непредусмотренного перерасхода. Тень кончалась на половине подъема к
гребню гривки. То, что надо достичь половины склона, я знал уже тогда, не
придумал потом. Только и жили тем - к гривке!..
Сколько раз, еще совсем недавно, ходил я здесь через сортировочные пути
к задворкам фабрики, задворками. Странное дело, где только не встречаются
такие задворки с погибающим металлом! И на задах маленьких фабричек,
колхозных мастерских, и у крупных заводов, городов. У каждых задворок есть
своя заветная тропинка, которая ведет сквозь заваль маховиков, валов,