"Том Шарп. Дальний умысел (сатирический роман о литературе)" - читать интересную книгу автора

- Зачем тебе это надо?- спрашивала она.- Толку от него ни на грош, а
обеды, между прочим, денег стоят.
- Он - мое memento mori (Помни о смерти (лат.),- загадочно отвечал
Френсик, имея при этом в виду, что Пипер - живой труп того юного и
целеустремленного романиста, каким некогда был он сам, и попрание
литературных идеалов которого обеспечивает репутацию фирмы "Френсик и Футл".
Однако Пиперу был отведен лишь один искупительный день года; в прочие
триста шестьдесят четыре Френсик соединял приятное с полезным. У него был
прекрасный аппетит и отличная печень, а отец отпускал ему со скидкой
отличные вина, так что угощать он мог на славу: в издательском мире
преимущество несравненное. Другие агенты уходили с деловых обедов
покачиваясь и не слышали, какие романы обсуждаются, покупаются и
публикуются, а Френсик ел себе и ел, пил да пил, превознося ad nauseam (До
тошноты (лат.) свой читкий товар и хвастаясь "находками". Среди оных был
некто Джеймс Джеймсфорт, чьи романы имели такой потрясающий успех, что он
скрывался от подоходного налога в алкогольном тумане за пределами Англии.
Это нетрезвое петляние Джеймсфорта из одного прибежища в другое
кончилось тем, что в один прекрасный день Френсик предстал как свидетель
перед Королевской скамьей Высокого суда правосудия по делу о клевете,
возбужденном миссис Дездемоной Хамберсон против Джеймса Джеймсфорта, автора
книги "Клешни вдовы", и "Пултни Пресс" - издательства, эту книгу
опубликовавшего. Френсик свидетельствовал битых два часа и сошел в зал,
пошатываясь.

Глава 2

- Пятнадцать тысяч фунтов плюс судебные издержки?- переспросила
наутро Соня Футл.- За непреднамеренную клевету? Не может быть.
- Почитай, удостоверься,- предложил Френсик, протягивая ей "Тайме".-
Там рядом, обрати внимание, про пьяного шофера: задавил двух детей и
оштрафован на целых сто пятьдесят фунтов! Мало того, у него, бедняги, на три
месяца отобрали права.
- С ума сойти. Сто пятьдесят фунтов за двух задавленных детей и
пятнадцать тысяч - за оклеветанную женщину, о которой Джеймс и понятия не
имел!
- Задавленных на пешеходной дорожке,- горько добавил Френсик.-
Заметь себе: не где-нибудь, а на пешеходной дорожке.
- Бред. Собачий бред сивой кобылы,- сказала Соня.- Нет, как доходит
до суда, так вас, англичан, хоть на цепь сажай.
- Джеймсфорт, наоборот, сорвался с цепи,- сказал Френсик.- Нам он
теперь не автор. Он больше знать нас не хочет.
- Да мы-то здесь при чем? Мы фактической проверкой в гранках не
занимаемся. Это "Пултни" обязаны были. Вот бы и отловили клевету.
- Черта с два. Как это, интересно, "отловить", что некая Дездемона
Хамберсон проживает в графстве Сомерсет, выращивает люпины и причастна к
"Женскому институту"? Такое нарочно не придумаешь.
- Ну, повезло тетке. Надо же - пятнадцать косых только за то, что ее
обозвали нимфоманкой! Ничего себе. Да пусть меня сто раз так обзовут, я еще
спасибо скажу, если за пятнадцать...
- Держи карман,- сказал Френсик, пресекая это крайне маловероятное