"Александр Шаров. Маленькие становятся большими (Друзья мои коммунары)" - читать интересную книгу автора

пустынную базарную площадь, туда, где скрылась толпа, преследующая бандитов.
Мы стоим рядом с Магазанником. Из-за угла выходит женщина в расстегнутой
кофте, с грудным ребенком на руках. Ребенок тоненько плачет, находит грудь и
замолкает, закрывает крошечные глазки на красном сморщенном личике и сосет.
Чепчик падает с его головы на мостовую, но женщина не замечает этого. Она
укачивает ребенка и смотрит туда же, куда мы. Солнце скрылось за куполами
собора. Он сразу становится больше. Плотная тень ложится на площадь. Мы
стоим и ждем. Слышно, как чмокает ребенок и бормочет Магазанник.
Так проходит очень много времени. В тени у собора показываются какие-то
фигуры и медленно спускаются вниз по Махновской. Это вернулись те, кто
преследовал бандитов.
Сапожник Троничев шагает впереди толпы, хромая больше чем всегда. Ветер
треплет его цыганскую черную бороду. Длинный машинист Калугин и Яков
Александрович, сильно наклоняясь вперед, тащат за собой пулемет; он грохочет
колесиками, подскакивает на неровной мостовой. Бергман ведет на поводу
оседланного вороного коня, свободной рукой отирая пот со лба. Толстая прачка
тетя Саша из нашего дома, тяжело дыша, шагает позади, размахивая каталкой,
как будто все еще с. кем-то воюет.
Толпа остановилась на углу. Пулемет последний раз прогрохотал колесами
и замер у ног Калугина, подняв тупое рыльце вверх. Конь хрипит, бьет
копытом, выгибает шею, стараясь вырваться, и маленький Бергман почти
повисает на поводьях.
Толпа стоит молча; слышно, как тяжело дышат люди и хрипит конь.
- Па-а-па, пойдем домой, папочка! - тянет Лиля за рукав Бергмана. - Мне
страшно!
- Как же я пойду, Лилечка? Разве такая огромная лошадь, такой красивый
вороной конь поместится в нашей комнате? Ты спроси его - разве он
поместится?
Конь косит на Лилю блестящим умным глазом. Небо темное; и это уже не от
дыма. Между звездами плывет луна... Ночь на дворе, а люди стоят и не
расходятся.
- Де же бильшовики? Де ж воны, червоноармейцы, я вас спрашиваю, люди
добрые? - пронзительным голосом говорит толстая тетя Саша.
- Иди домой, деточка, - шепчет маленький сапожник, одной рукой
успокаивая коня, а другой крепко держа повод. - Видишь - звездочки уже
улеглись, а месяц ходит между ними и смотрит, все ли закрыли глаза. Иди
спать, деточка.
Троничев поднимает с мостовой чепчик и осторожно надевает его на
головку ребенку.
- Де ж воны? - еще раз спрашивает тетя Саша, поднимая к звездному небу
руки с каталкой. - Де ж воны - бильшовики, червоноармейцы?
Калугин сидит на корточках у пулемета и возится с затвором. Люди
переглядываются, не решаясь вслух заговорить о том самом важном, о чем
напомнила тетя Саша. Переглядываются и прислушиваются.
- Кто это крикнул, что большевики пришли? - низким, гудящим голосом
спрашивает Троничев.
- Товарищи! Дорогие граждане! - откликается Яков Александрович. -
Большевики близко, и бандиты не вернутся. А если банда нападет еще раз до
того, как Красная Армия войдет в Бродицы, то ведь мы сейчас не безоружны.
Дружина имеет пулемет, гранаты, винтовки. Никакой паники, граждане...