"Александр Шаров. Маленькие становятся большими (Друзья мои коммунары)" - читать интересную книгу автора

в Нижний. В каком бы глубочайшем подполье ни прятались нижегородские
большевики, должны же они дышать, действовать, поддерживать связи с
пролетариатом. Значит, найти их можно. И сделать это необходимо. Сами
понимаете: деньги в подобных обстоятельствах - при провале - нужны до
зарезу.
За окнами синеют сугробы, вокруг темных стволов вьется воронье,
которого у нас в саду множество. Мы сидим и слушаем. Эту историю о том, как
Август четыре месяца голодал, и не помышляя притронуться к партийным
деньгам, как он, больной, в лохмотьях, где был зашит денежный пакет,
скрывался от жандармов и искал, искал своих, мы уже слышали раньше, от
Тимофея Васильевича. Август рассказывает не так увлекательно, совсем без
подробностей, но нам все равно интересно.
- Иду и поглядываю. Кажется, "хвоста" нет... - продолжает Роберт
Мартынович.
Но ему не удается довести рассказ до конца. Скрипнула и осторожно
приоткрылась дверь. В щель просунулся сперва чрезвычайно длинный и тонкий
нос, потом показались два глаза, выражающие испуг и нерешительность,
буденовка со звездой и наконец худая фигура в обтрепанной шинели.
- По какому делу? - недовольно спрашивает Роберт Мартынович.
Человек в шинели, шагнув вперед, кладет на стол лист бумаги.
- Посвидчення! Удостоверение, - поясняет он односложно, по-украински
мягко выговаривая слова, и выпрямляется, всей фигурой выражая ожидание и
надежду.
- "Дано сие, - вслух читает Роберт Мартынович, - демобилизованному по
ранению красноармейцу Пастоленко Федору Евтихиевичу в том, что он успешно
окончил курсы гипноза и научного внушения при Госцирке Одесского
губполитпросвета, где получил специальность факира и гипнотизера с правом
чтения лекций и проведения сеансов, что подписью и печатью удостоверяется".
Ты, значит, и есть Пастоленко? - испытующе спрашивает Роберт Мартынович.
- Точно так!
- Где воевал?
- В отдельном конном революционном отряде товарища Голованова, ранен
под Шепетовкой, - с готовностью поясняет Пастоленко.
Август поглядывает то на нас, то на худое, с запавшими глазами лицо
Пастоленко.
- Вечер гипноза? - вполголоса, сам с собой рассуждает он. - Что ж, один
такой вечер провести - грех не велик. Да и деньги на культработу остались;
что их беречь, если они катятся, как санки с американской горки?
Мотьки уже нет в канцелярии. Конечно, он убежал, чтобы первым сообщить
коммунарам из ряда вон выходящую новость.
В спальне мальчиков все наличные обитатели сгрудились вокруг койки
Егора Лобана, где рядом с владельцем сидят Мотька и Ефимка, по прозвищу
"Фунтик".
Фунт успел сбегать в библиотеку и притащил изгрызенную крысами книгу.
На обложке, под заголовком "Тайная сила гипноза", нарисован человек с
орлиным носом и огромными черными глазами под сурово нависшими угольными
бровями. По обеим сторонам лица изображены руки с вытянутыми вперед
костлявыми пальцами.
Крысы не тронули переплета, но страницы изъедены так, что сохранились
лишь узкие полоски желтоватой бумаги.