"Сергей Шаргунов. Чародей" - читать интересную книгу автора

Все в одного человека упирается. Как он скажет, так и будет. Если ты ему
верен, быть тебе кум королю. Нет никаких провокаций, скандалов, судов.
Раньше при совке не было самого важного. Чего? Собственности. Власть была в
руках, а руки тряслись. Сколько аскетов было среди Политбюро, Кощеи
настоящие, и это не от идей, а от страха. Сейчас - красота. Никто к тебе в
карман не лезет и твои деньги не пересчитывает. Если попрешь против
главного, пеняй: слопают враз. И дерьмом измажут, и баксы меченые найдут, и
закатают за решетку. А будешь верен, даже если вздумают убирать, то новое
местечко предложат. В этой стабильности рядов и есть наша сила!
Звякнуло стекло рюмашек. Коллективное действо чоканья сменилось глубоко
индивидуальным: каждый по-своему выпил свою водку. "Чоканье символизирует
общность жизни, а выпивание водки - то, что каждому из нас умирать в
одиночку", - подумал Иван.
- Какую страну потеряли... - напевно вздохнул Ефремов. - Сейчас модно
стало выдумывать, мол, заранее все было понятно, мол, не удержался бы совок.
А мне ничего понятно не было. Думал, удержим картину. До девяностого года
думал. Я тогда в комсомоле сидел.
- А я, Миш, в восемьдесят седьмом все понял. У меня дядя в Генштабе
работал. И он мне рассказывал: америкосы обогнали нас по секретному оружию.
Если бы мы не начали отступать тогда, они бы нас заживо сожгли. Он говорит,
весной восемьдесят седьмого теракт был у них в Минобороны. Только об этом
информацию сразу обрезали. Управляемое землетрясение. Шантаж типа. Конкретно
против их здания. Весной дело было. Он решил, то ли снег за окном сбивают,
то ли пылесос в коридоре включили. Вдруг засвистело, загремело, он как будто
в свист попал к Соловью-разбойнику, и уши заложило, и пол под ногами уходит.
А потом - прошло. Один генерал себе в кабинете ноги кипятком ошпарил, на
него чай в подстаканнике упал. Какой-то полковник от неожиданности раковину
расколол, руки мыл...
- Это на Фрунзенской набережной? - возбужденным голосом вторгся в их
разговор Иван.
- Ага. Минобороны, - подтвердил губернатор.
- Чего ты всполошился? - Ефремов осуждающе-иронично глянул на Ваню. -
Водка не пошла?
- Я там жил напротив, - сказал Ваня.
- Хороший он у тебя парень, - сказал Пожарский.
- Неплохой, - согласился Ефремов. - Вань, у меня для тебя сюрприз был.
Приятный. Еще скажу.
- Греешь своих... - Пожарский ухмылялся длинно. - Так я про дядю. Дядя
утверждал, что Чернобыль нам подстроили. Хороший был мужик, профессионал,
сокол. Бабы за ним до семидесяти пяти бегали. Он недавно умер. Жить
замаялся. Ельцина не любил, а нашу власть так и не принял. Он в девяносто
третьем, уже отставной, в Белом доме сидел. Его "Альфа" вместе с остальными
выводила...
- Белодомовец? Не, белодомовцы - это дикари были. Если б они победили,
у нас бы ничего не было. Ни бизнеса, ничего. Я тогда только с фирмой
раскрутился, специально выходной взял, смотрел в ящик, как их из танков
бьют. Ты извини, я понимаю: там дядя твой был...
- Да я сам за город уехал, спирт глушил, грибов, помню, жена нажарила,
смотрел, и по барабану было. Чернь! Верно? Я смотрел и был доволен: бьют
чернь по ее черным щекам. По кумполу дубасят. Я потом узнал, что мой там