"Сергей Шаргунов. Чародей" - читать интересную книгу автора

- Ехали и приметили.
- Их много развелось.
- Одним меньше. Егор, парень мой, молодчик. С одного выстрела - уложил.
- Говорят, в Рассказово были приключения, - Пожарский смотрел на мэра,
у которого от первой рюмашки лицо обложила сухая гранатовая корка.
Тот затараторил, засорил словечками:
- Да это Кузьма - придурок тамошний. Дорого его в дурдоме содержать.
Ходит по улицам, баб пугает. Его заперли, а он дверь высадил и все равно
приперся. Из погорельцев он. Родные его сгорели, а он хоть мелкий был - из
дому выбег. И с той поры у него начались завихрения. Так и вырос дурнем. И
еще он как будто радиоактивный. Хворает, волосы повылезли. Ну вы его, Михаил
Геннадьевич, - подобострастно осклабился он на депутата, - знатно отбрили.
- Это опять все Егор - моя подмога... Вмазал ему? - Депутат лениво
повернулся к охраннику.
- Я его уделал. Башку свернул. Пусть теперь орет! - подал мужественный
голос с конца стола Егор.
- Ну, удаль молодецкая, награждаю тебя, - сказал Ефремов тяжело,
величественно. - С февраля повышаю тебе оклад. На пятьсот единичек. Выпьем?
- За справедливость! - рассмеялся кислым смешком Пожарский. - Греешь
своих.
- Спасибо, Михаил Геннадьевич! - только и сказал Егор, высосав стопку и
все больше походя на химически ражую, яркую морковь.
Паша, как прежде похожий на надкушенное яблочко, однако моченое, с
кислятиной, шумно зашептал:
- Убедился? Это тебе за то, что волка переехали... Я же обещал: будет
благо. И мне будет, и Ване, и шефу! Всем по благу. Это нам за волка...
- Хорошо дерешься, - одобрил Егора пацан из свиты губернатора,
пучеглазый, с кадыком в жестких желтых шерстинках. - Боксом занимался?
- Дворовым боксом, - дерзко заявил Егор. - Мы с ребятней возле кабаков
тусовались. Видишь, мужик бухой, дернул его и давай лупить. Вроде
тренировки. На живой мишени. Он и слабый, и предъявить ничего не сможет,
пьяный был. Так я и учился. Чтоб с одного кулака укладывать.
- Это что! - рассказывал тем временем губернатор. - Я тут в райцентр
приехал, коммунисты старичье подговорили, один завопил, и все как начнут
кричать: "Советский Союз! Советский Союз!" Я послушал, послушал и говорю:
"Так я и есть Советский Союз!", - они опешили. Ну, менты там пару зачинщиков
вырвали, и все молчали, слушали.
- Я всегда вот как говорю, - откликнулся Ефремов. - У совка было два
глаза. Социальное око. И политическое око. Социальное вытекло. А
политическое мы промыли и обратно к зрению вернули. Живу - не нарадуюсь: все
четко, все хозяйственно. Надысь во фракции методичку раздали: как и о чем
выступать. Кажется, чепуха, и так все знаю. Полистал - вещь толковая. Во
всем порядок должен быть.
- Да и мои сегодня местные главы подходят, ручкаются: "Как хорошо,
Леонид Степанович! Как будто старые времена вернулись". Я их там
расчихвостил, объяснил, какой процент на выборах будет. Они и рады. Рады? -
Он оглядел мэра, от водки похожего на красное деревце. - Рад, Тимофей?
- А как же! - Мэр с натугой улыбнулся, словно треснула кора дерева. -
Мы рады. Наконец-то, покой.
- И знаешь, что хорошо, - продолжил Пожарский, обращаясь к Ефремову. -