"Сергей Шаргунов. Чародей" - читать интересную книгу автора

стали созваниваться.
- Лолык! - подзывал ее мужчина густым трубным голосом.
Солнечноликий, подчеркнуто смуглый, он встречал ее после занятий.
Девочка вбегала в широкие объятия его кожаного рыжего плаща.
Ваня ей названивал, и она ему звонила, и кротко просила: "Почитай мне
что-нибудь". Читал ей сказки. Просила читать букварь, про Ленина, - читал
про Ленина.
Она ушла из школы лет в десять и поступила в балетное училище.
Превратившись из белой черноглазой мышки в маленького лебедя, она стала
балериной Большого Театра. Она нерядовая балерина. И муж ее - модный певец.
А Ваня, отскакивая часы на диване, представлял ее рядом с собой, а не с
вами, модный певец: пыль крутилась, стреляли, и мягкая черная голова, полная
капризов и страхов, все плотнее вжималась в сердце чародея...
Лола была его первая настоящая любовь, - потому что в свои детские годы
уже была абсолютно женственна.
Она была единственная, кому он, глядя в глаза и отдавая пачку
выигранных вкладышей, прошептал: "Рамэламурамудва". И тотчас любовь занялась
в нем гриппозным пожарищем. Даже будущей жене он "Рамэламурамудва" не
сказал. Та любовь из первого класса была в его жизни самой-самой.
В те времена парты и подоконники цветастой метелью захлестнули
вкладыши - пестрые картинки, приложенные к жвачкам. Советский школьник
вкушал свою первую, сухую, правильной формы жвачку с таким замиранием и
благоговением, с каким его западный ровесник принимает облатку на первом
причастии. А метель вкладышей разгорелась, кулаки застучали по сладким
бумажкам в такт боевому чавканью. Удалось перевернуть ударом - бумажка твоя.
Множество вкладышей было у детей дипломатов, бедняки рассчитывали на
ловкость кулаков или приносили жалкое подобие. Правдолюб Андрей Дубинин
широким жестом высыпал на школьный подоконник яркие вырезки из тоталитарного
журнала "Корея".
А перестройка уже шла по плану. И приехала первая американка. Она
готовилась после переменки зайти в класс. Между тем по галдящему коридору
пронесся слух: вон та сухопарая и длинная, с натянутой улыбкой одними
ярко-накрашенными губами, это и есть она. А знаете, что у нее в оранжевом
пакете? Гостинцы, подарки, яркие, которые могут всем не достаться. Сначала
группкой, а потом толпой вокруг американки угрожающе накапливались дети. "О,
хэллоу!" - сказала она с пугливым восторгом. Первым толкнул Андрюша Дубинин:
он, нагнув голову в желтых кудряшках, боднул ее в живот. И, как по команде,
понеслось... Ваня стоял в двух шагах, заглядывался, не зная, помочь гостье
или навалиться со всеми. Это было месиво! Среди толпы мелькала черная
головка маленькой разбойницы Лолы. Атаманша любопытно и зло крутилась в
битве. Орудовала ярая банда малолеток, визг, натиск, а над всем - выпученные
глаза и перекошенный рот миссионерши, ее лицо беспомощно и несчастно
колыхалось. Внезапно он ощутил во рту тот провокационный привкус, который
дарит жвачная резинка, взывая к челюстям - скорее размолоть ее. Глядя прямо
в обморочные глаза чужеземки, отдаваясь сладкому призыву, Ваня щелкнул
зубами. Он вонзил зубы в нежную сладость, но укусил воздух: челюсть щелкнула
об челюсть. Голова американки нырнула вниз - громкий стук тела, общий визг,
многоголосый вопль победы...
Пакет был опорожнен, закипела драка за крошечных мишек, приготовленных
в дар советским школьникам. Мишки были коричневые и голубые, и битва