"Иван Петрович Шамякин. Петроград-Брест " - читать интересную книгу автора

остерегался. Но теперь ему было не до скепсиса, опасения его вырвались
криком, и она, наверное, поняла это. Спасибо тебе, дитя!
- Пойдем. А то мы заледенеем на этом сумасшедшем ветру. Я все же устрою
тебе кожушок.
- Еще чего не хватало! Буржуазные штучки!
- А твоя ангина, твой бронхит - это что? Пролетарские болезни?
Она по-мальчишески погрозила ему маленьким кулачком в дырявой перчатке.
Пошли дальше. Ветер сек в левую щеку, и он зашел слева, чтобы хоть
немного прикрыть ее собой. Он приказал себе молчать, чтобы она не отвечала и
не хватала морозный воздух слабыми легкими. Но не выдержал:
- Возможно, это необстрелянный, недавно сформированный полк, но
вооружен он до зубов. И вымуштрован с прусской педантичностью. Две батареи
выдвинуты к переднему краю. Зачем? А кони... Ты видела их коней? Говорят,
Германия голодает. Но боевых коней они кормят овсом, не иначе. И это
правильно. А у нас и сена нет. При такой кормежке наши кони не то что пушки
не потянут - их самих нужно будет тянуть... Да что кони? Чем накормить
завтра людей? А что мы знаем о неприятеле? Я, командир полка, не знал, что
перед нами заменена часть. Мы запустили разведку, а немцы ведут ее по всем
правилам. Они знали, кто я. Их офицер сказал по-французски: "Вместе с
агитаторами русские присылают к нам шпионов..." Я не удивился бы, если бы
они арестовали меня как шпиона. Не скоморошничай! Если ты командир полка, не
наряжайся под солдата...
Мира остановилась, заглянула в его лицо, и в ее глазах, затуманенных
слезами от морозного ветра, Сергей увидел страх, какой видел в глазах
матери, провожавшей его обратно на фронт после очередной короткой побывки
дома, в Минске.
- Пастушенко правильно отговаривал меня от этого похода... Но очень уж
хотелось своими глазами увидеть, какие они теперь, немцы. Увидел...
- И испугался?
- Испугался.
Мира покачала головой.
- Мне остается удивляться, как я полюбила такого... Ты знаешь, кто ты?
- Интересно.
- Ты - ни рыба ни мясо. Не контрреволюционер и не революционер...
- Я - патриот своей отчизны.
- Фу! Даже нафталином потянуло. Как из комода моей бабушки.
Богуновича давно уже брала досада, что Мира, да и другие большевики,
кроме разве унтера Башлыкова, не понимают чувства, овладевшего им после
Октября и приведшего его к большевикам, ибо он поверил, что никто, кроме
Ленина, не может спасти истекающую кровью страну и многострадальный народ.
Это чувство вылилось теперь в одно очень сильное желание: не только не
отдать немцам больше ни аршина родной земли, но и освободить захваченную
ими. Военной силы нет. Есть только одно: мир, ленинский мир без контрибуций,
аннексий, захвата чужой территории. Но пойдут ли немцы на такой мир?
Союзники - французы, англичане - не откликнулись на призыв правительства
Советов. В таких условиях Германии и особенно голодающей Австро?Венгрии
выгодно подписать с нами мир. Так рассуждал он, бывший командир роты,
неожиданно выбранный солдатами командиром полка. В это верил еще сегодня
утром, пока видел немцев издалека, в бинокль. А теперь из головы не
выходили... нет, даже не солдаты, которые действительно вытягивались перед