"Алейхем Шолом. С ярмарки (с предисловиями автора и критиков)" - читать интересную книгу автора

пощечины, пинки, затрещины, но стоило кому-нибудь из них, упаси боже,
заболеть, как мать не отходила от постели ни на миг. "О горе матери!" А
как только ребенок выздоравливал и вставал на ноги, ему кричали: "В хе-
дер, бездельник этакий, в хедер!"
В хедере учились все, начиная с четырех лет и... почти до самой
свадьбы. Во всей этой ораве выделялся как самый большой сорванец средний
сын, герой нашей биографии, Шолом, или полным титулом - Шолом сын Нохума
Вевикова.
Нужно ему отдать справедливость-он слыл не таким уж скверным мальчиш-
кой, этот Шолом, и учился лучше всех других детей, но оплеух, колотушек,
пинков, розог, да минует вас такая беда, получал он тоже больше всех.
Очевидно, он их заслуживал...
- Вот увидите, ничего хорошего из этого ребенка не выйдет! Это растет
ничтожество из ничтожеств, своевольник, обжора, Иван Поперило, выкрест,
выродок, черт знает что-хуже и не придумаешь!
Так аттестовала его служанка Фрума-рябая, кривая, но честная, предан-
ная и очень бережливая прислуга. Она шлепала и колотила ребят, скупилась
на еду, следила за тем, чтобы они были добрыми и благочестивыми, честны-
ми и чистыми перед богом и людьми. А так как мать, женщина деловая, была
вечно занята в магазине, то служанка Фрума твердой рукой вела дом и
"воспитывала" детей, как мать. Она их будила по утрам, умывала, причесы-
вала, произносила с ними утреннюю молитву, хлестала по щекам, кормила,
отводила в хедер, приводила домой, опять хлестала по щекам, кормила, чи-
тала с ними молитву перед отходом ко сну, снова хлестала по щекам и ук-
ладывала спать всех вместе, - пусть это вас не смущает, - в одну кро-
вать. Сама она укладывалась у них в ногах.
Горькой, как изгнание, была для детей служанка Фрума, и ее свадьба
для них оказалась настоящим праздником. Долгие годы ему, этому Юде-
лю-плуту, с копной курчавых волос, густо смазанных гусиным салом, и со
сросшимися ноздрями, которые и не придумаешь, как высморкать, будь ты
семи пядей во лбу! Долгие годы ему за то, что он решился (вот сумасшед-
ший!) жениться на кривой Фруме! И женился он не просто так, а "по люб-
ви"; ну конечно, не за рябое лицо и кривой глаз так пылко он полюбил
ее,-упаси бог! - а за честь породниться с Нохумом Вевиковым. Шутка
ли-такое родство! Сама Хая-Эстер, мать Шолома, справляла свадьбу, была
главной кумой, пекла коврижки, доставила музыкантов из Березани, затем
плясала, веселилась до утра, пока совсем не охрипла.
Ну и нахохотались и наплясались же тогда ребята! Радовались мы, по-
нятно, не столько тому, что пройдоха и плут женится на нашей кривой слу-
жанке, сколько тому, что избавляемся от Фрумы на веки вечные. Немало
посмеялись, между прочим, и когда "сорванец" передразнивал счастливую
чету-жениха, как он свистит носом, и невесту, как она посматривает на
жениха единственным глазком и облизывается, словно кошка, отведавшая
сметаны.
Копировать, подражать, передразнивать-на это наш Шолом был мастер.
Увидев кого-нибудь в первый раз, тут же находил в нем что-либо неладное,
смешное, сразу надувался, как пузырь, и начинал его изображать. Ребята
покатывались со смеху. А родители постоянно жаловались учителю, что
мальчишка передразнивает всех на свете, точно обезьяна. Надо его от это-
го отучить,