"Алейхем Шолом. С ярмарки (с предисловиями автора и критиков)" - читать интересную книгу автора

Учитель не раз принимался "отучать" Шолома, но толку от этого было
мало. В ребенка словно бес вселился: он передразнивал решительно всех,
даже самого учителя-как он нюхает табак и как семенит короткими ножка-
ми,-и жену учителя-как она запинается, краснеет и подмигивает одним
глазком, выпрашивая у мужа деньги, чтобы справить субботу, и говорит она
не "суббота", а "шабота". Сыпались тумаки, летели оплеухи, свистели роз-
ги! Ох и розги! Какие розги!
Веселая была жизнь!

4
СИРОТА ШМУЛИК

Сказки, фантазии и сны. - Каббала * и колдовство

Есть лица, которые как бы созданы для того, чтобы очаровывать с пер-
вого взгляда. "Любите меня!" - говорит вам такое лицо, и вы начинаете
его любить, не зная за что.
Такое милое личико было у сироты Шмулика, мальчика без отца и матери,
который жил у раввина.
К этому Шмулику и привязался Шолом, сын Нохума Вевикова, герой нашего
жизнеописания, с первой же минуты их знакомства и делился с ним своими
завтраками и обедами. Он подружился, да еще как подружился с ним - души
в нем не чаял! И все из-за сказок!
Никто не знал столько сказок, сколько Шмулик. Но знать сказки-это еще
не все. Нужно еще уметь их рассказывать. А Шмулик умел рассказывать как
никто.
Откуда только этот забавный паренек с розовыми щечками и мечтательны-
ми глазами брал столько сказок, прекрасных, увлекательных, полных таких
редкостных, фантастических образов! Слыхал ли он их от кого-нибудь, или
сам выдумывал-до сих пор не могу понять. Знаю только одно: они струились
у него, словно из источника, неисчерпаемого источника. И рассказ шел у
него гладко как по маслу, тянулся, как бесконечная шелковая нить. И сла-
достен был его голос, сладостна была его речь, точно мед. А щеки загора-
лись, глаза подергивались легкой дымкой, становились задумчивыми, влаж-
ными.
Забравшись в пятницу после хедера или в субботу после обеда, а иной
раз в праздник под вечер на высокую воронковскую гору, "вершина которой
почти достигает облаков", товарищи ложились в траву либо ничком, либо на
спину, лицом к небу, а Шмулик принимался рассказывать сказку за сказкой
о царевиче и царевне, о раввине и раввинше, о принце и его ученой соба-
ке, о принцессе в хрустальном дворце, о двенадцати лесных разбойниках, о
корабле, который отправился в Ледовитый океан, и о папе римском, затеяв-
шем диспут с великими раввинами; и сказки про зверей, бесов, духов, чер-
тей-пересмешников, колдунов, карликов, вурдалаков; про чудовище пиперно-
тер-получеловека-полузверя и про люстру из Праги. И каждая сказка имела
свой аромат, и все они были полны особого очарования.
Товарищ его, Шолом, слушал развесив уши и разинув рот, пожирая глаза-
ми занятного паренька с розовыми щечками и влажными мечтательными глаза-
ми.
- Откуда ты все это знаешь, Шмулик?