"Алейхем Шолом. С ярмарки (с предисловиями автора и критиков)" - читать интересную книгу автора

И публика расступалась, давая ему место. И дядя Пиня "танцевал хаси-
да", "плясал казачка" и "показывал русскую"... Собравшиеся толпились
вокруг и диву давались.
Чем бедней была свадьба, тем шумней веселье. То есть чем бедней были
родственники новобрачной, тем усердней плясал дядя Пиня и показывал та-
кие штуки, которые действительно достойны удивления. И это исключительно
из желания сделать доброе дело - позабавить жениха и невесту. Надо было
видеть, как Пиня Вевиков, ко всеобщему удовольствию, танцевал "На подс-
вечниках" с горящими свечами или "На зеркале" - так легко, так грациоз-
но, словно какой-нибудь прославленный артист. На такой танец в нынешние
времена пускали бы только по билетам и заработали бы немало денег. Капо-
та сброшена, талескотн выпущен, рукава засучены, брюки, само собой, зап-
равлены в сапоги, а ноги еле-еле касаются пола. Дядя Пиня запрокидывает
голову, глаза у него чуть прикрыты, а на лице вдохновение, экстаз, как
во время какой-нибудь молитвы. А музыканты играют еврейскую мелодию, на-
род прихлопывает в такт, круг становится все шире, шире, и танцор, обхо-
дя подсвечники с горящими свечами, танцует все неистовей, все восторжен-
ней. Нет, это был не танец! Это было, я бы сказал, священнодействие. И я
снова задаю себе тот же вопрос: каким образом этот богобоязненный еврей
достиг подобного совершенства в танце? Где он научился этому! И кто мог
его обучить?
Увлекшись танцами, мы забыли третьего брата, Нисла Вевикова, о кото-
ром скажем несколько слов в следующей главе.

17
ДЯДЯ НИСЛ И ТЕТЯ ГОДЛ

Дядя Нисл "гуляет". - В почете у "начальства". - Не жена, а нес-
частье. - Представился чиновником, натворил бед и уехал в Америку. -
Искра поэзии

В то время как два старших брата - Нохум и Пиня Вевиковы-были право-
верными хасидами, младший брат, Нисл Вевиков, или, как он в последнее
время величал себя, Нисл Рабинович, был совершенно светским человеком,
одевался щеголем: сзади на капоте разрез - это называлось в те годы "хо-
дить франтом" или "одеваться немцем", - лакированные штиблеты с пряжка-
ми, сильно подвернутые пейсы. И держался он демократически. Например, в
синагоге он имел, как и все уважаемые обыватели, место у восточной сте-
ны, но сидел на лавке у входа и, держа в руке Пятикнижие с комментариями
Моисея Мендельсона*, рассказывал простым людям истории о реб Мойшеле
Вайнштейне, о Монтефиоре, о Ротшильде. У него был бас, и он немного пел,
любил посмеяться и умел заставить смеяться других. Больше всего ему нра-
вилось смешить девушек и женщин. Стоило ему только захотеть, и они пока-
тывались со смеху. Чем он брал, трудно сказать. От каждого его слова они
хохотали до упаду.
А какой это был забавник! Без него свадьба не в свадьбу была, скорей
походила на похороны. Нисл Вевиков, или Нисл Рабинович, мог воскресить
мертвого, мог любого заставить болтать, смеяться, плясать. Разница между
ним и дядей Пиней состояла в том, что дядя Пиня сам танцевал, а дядя
Нисл умел заставить танцевать других. На любой гулянке все пили, все пе-