"Меир Шалев. Несколько дней " - читать интересную книгу автора

криков людей и животных. Со смертью моей матери в мир пришла другая тишина,
светлая и пронзительная, - стоит, смотрит хрустальными глазами и не тает.
Она всегда со мной, поодаль от других звуков - не заглушает, но и не
сливается с ними.

Глава 3

Фликт ди мамэ фэдэрэн,
Фэдэрэн ун пух,
Зейделен - а-кишэлэ
Фон гэлн-ройтн тух.

Эту песню я выучил еще до того, как мне стал понятен ее смысл. В ней
рассказывается о матери, ощипывающей гусиные перья, чтобы сшить своему сыну
пуховую перинку.
Многие матери, я думаю, пели своим сыновьям эту песню, изменялось лишь
имя мальчика. Зейделе - речь идет обо мне. И это не прозвище, а имя, мое
настоящее имя. "Зейде" на идиш означает "дедушка" - так я был назван матерью
при рождении.
Я всегда хотел поменять его, но так этого и не сделал. Сначала смелости
не хватало, потом - сил, и в конце концов мы смирились друг с другом и
оставили эту затею.
Я был трехмесячным младенцем, когда мама пела мне эту песню и вышивала
розовое покрывало, но все же мне чудится, будто я помню отчетливо те ночи.
Зимы, проведенные в хлеву у Рабиновича, были холодны, поэтому еще с лета
мама договорилась с нашим соседом по имени Элиэзер Папиш, разводящим гусей,
и в обмен на ryсиный пух скроила не одну перинку и ему, и его домочадцам.
Элиэзер Папиш, кстати, звался у нас Папиш-Деревенский, чтобы не путать
его с богатым братом, Папишем-Городским, державшим в Хайфе лавку рабочих
инструментов и стройматериалов. Возможно, я еще упомяну его в своем
повествовании.

Итак, меня зовут Зейде, Зейде Рабинович. Мою мать звали Юдит, а в
деревне ее называли Юдит Рабиновича. Мамины руки всегда приятно пахли
лимонными листьями, а вокруг головы был повязан синий платок. Она была туга
на левое ухо и всегда сердилась, когда кто-то пытался обратиться к ней с
этой стороны.
Имя моего отца неизвестно, хотя трое мужчин считают меня своим сыном.
От Моше Рабиновича я унаследовал хозяйство, хлев и русые волосы.
От Яакова Шейнфельда - добротный дом, посуду, опустевшие клетки
канареек и покатые плечи.
От Глобермана, торговца скотом, именуемого попросту Сойхер,[2] я
унаследовал "книпале"[3] с деньгами и огромные ступни.
Вдобавок к сложностям моего происхождения мое имя доставляло мне массу
неудобств. Я не был единственным ребенком в деревне, рожденным от
неизвестного либо чужого отца, но в целом свете не было мальчика по имени
Зейде. В школе меня дразнили "Мафусаилом" и "старикашкой". Всякий раз,
когда, возвращаясь домой, я сетовал на данное мне имя и вопрошал: "За
что?!" - моя мать объясняла просто:
- Если Ангел Смерти приходит и видит маленького мальчика по имени