"Варлам Шаламов. Рассказы 30-х годов" - читать интересную книгу автора

- Ишь, голос-то какой густой. Дьяконский. Ну, подойди, подойди, дай я
тебя потрогаю. Экие лапищи.
- Ну что, Анна Власьевна? Все пава за павой?
- Пава и древо, дурень. Пава за павой - иной сколок - проще...
Федор Карпушев, соседский сын, чтобы поразить будущих родственников,
облачился в блестящий белый халат. По-московски любезничая, по-родному
"окая", он усаживал старуху перед окном.
- Пожалуйста, Анна Власьевна, сюда сядьте... Повыше голову поднимите.
Вы - мой первый пациент на родине.
- Пациент, - ворчала старуха, довольная почетом. - Пациент. Пахать
надо. Фершал.
- Анна Власьевна, а вы врачей своевременно посещали?
- Чего?
- Вы глаза обследовали у врачей?
- Чего?
- В околотке, я говорю, бывала с глазами? - заорал Федор.
- В околоток-то ходила. Капли какие-то пахучие дали. Баили: табак бы
нюхала, глаза-то и целы были. Да ведь не я первая. Кружевницы-то тонких
узоров все глазами мучаются. Вот сноха-то Карпушева Ивана Павловича в
Николин день...
Федр грохотал рукомойником.
- Знаешь, бабушка, твои глаза поправить можно. Операцию надо делать.
Катаракт это...
- Полно брехать над старухой. У лавочника у нашего, у Митрия,
катарак-то в желудке был, ему Мокровской, дай господи светлой памяти. Я ему
так и говорила: все равно умрешь, черт, мало ты над кружевницами изгилялся.
По 300 кружевниц на него работало.
- Да не рак, а катаракт, бабушка.
- Все одно...
Но старуху уговорили. Анна Власьевна пришла в благодушное настроение и
допытывалась у Федора:
- А косить можешь?
- Мало я косил...
- Ну, тогда лечи.
- К профессору отвезем.
- А профессор твой может косить?
- Не знаю. Не может, наверное...
- Ну, все одно... Вези. Только коклюшки я с собой возьму.
Федор увез старуху в Москву, а через два месяца написал, что операцию
делал самый знаменитый профессор, что Анна Власьевна ВИДИТ. Потихоньку
вертит коклюшками, а присмотреть за ней некому. Москва ей не понравилась:
"не ослепнешь, так оглохнешь", и что через неделю думает он отвезти Анну
Власьевну на Ярославский вокзал и посадить в поезд.
Но старуха приехала раньше, не вытерпела.
В стеклянный осенний день на полустанке вылезла она из вагона. Шофер
закричал с грузовика: "Садись, подвезу, бабушка. Тут ближе 10 верст нет
деревень..."
- Спасибо, сынок. Я и пешей дойду...
По тропке вдоль серых больших стогов дошла она до своей деревни. На
околице хмурый бондарь стругал доски для огромного бака.