"Варлам Шаламов. Вишера" - читать интересную книгу автора

удовлетворение. Не было ничего - и выстроен дом.
- Чисто поэтическое ощущение, - сказал я.
- Ну, как там с поэзией, я не знаю, а строить могу. Я не хотел жить в
столице. В столице можно тратить щедро, мотать заработанные деньги, а
работать лучше в глуши. Поэтому я и (был) в Самаре.
Рассказывал Миллер и о первых своих инженерских шагах: как ему
предлагали взятку и он ее не взял.
- Десять тысяч. Я выгнал его.
Я слушал эти звонкие речи, как давно забытое пение соловья.
Именно Миллер возглавлял весь обман по Березникам, дал техническое
оформление идее начальника лагеря Стукова. Так что совесть давно
успокоилась.
Отметным обстоятельством было то, что Миллер с первых дней решил
спасаться сам, думая только о себе. Всем остальным была дана та же
возможность личного спасения. Никакой помощи Миллер не оказывал, и не в его
натуре было оказывать кому-то значительную помощь. Например, решением
подавать на освобождение. Здесь страдали именно близкие сотрудники, ибо
Миллер боялся, что его обвинят в протежировании, в блате. Хотя никто бы его
не обвинял. Вся лагерная жизнь держалась на этих знакомствах. Но Миллер
использовал такой путь только для себя. Использовал неудачно, плохо зная
лагерь, плохо понимая высшее начальство.
Это не равнодушие, а еще не описанное человеческое качество
хитрожопости.
Равнодушных осуждают, осуждают трусов, но кто осудил хитрецов и ловчил?
В лагерных условиях хитрожопость может быть и смертельной, ибо
собственная хитрость приводит к пренебрежению человеческой жизнью других.
Для того чтобы заткнуть дыру в перерасходах комбината, немало пролито и
арестантской крови, и арестантского пота по инициативе Павла Петровича
Миллера и при техническом оформлении карьеристских идей начальника
Березниковского лагеря Стукова.
И еще одно, очень сильное обстоятельство, характерное для лагерей.
Я не был на войне, не знаю, как там решается подобная ситуация.
Возможно, что на войне иные психологические связи. Во всяком случае,
подобные ситуации возникают, и побывавший на войне командир, превращаясь в
лагерного начальника, не замечает или не хочет заметить, что обстановка-то в
лагере другая, абсолютно не похожая на фронтовую, даже противоречащая в
самой своей сути фронтовой.
Все это я заметил еще до войны и вне всякой зависимости от военных
проблем.
В лагере вольнонаемный начальник - большой или малый - всегда
считает, что подчиненный, которому отдано распоряжение, готов и обязан
выполнить это распоряжение срочно и со всей душой. На самом деле рабы не
все. Целый ряд работяг из зэка любое распоряжение начальника встречает с
тем, чтобы напрячь все духовные силы и его не исполнять. Равнодействующая
проходит по линии борьбы двух воль - надо согласиться, но не сделать или
сделать не так. Или совсем не согласиться, что глупо и приведет к смерти так
же, как отказ от работы. Плохое же выполнение приказа влечет неудовольствие,
отстранение от работы, но не больше.
Вот почему во время острых, "стрессовых", выражаясь модным языком,
ситуаций лагерный начальник должен ждать не выполнения, а, наоборот,