"Федор Шахмагонов. Кого же предал рязанский князь Олег? (Князь Олег Рязанский) " - читать интересную книгу автора

почему?
Пройдут века, и историк М.П. Погодин заметит, что целые княжества
подпали под власть московских князей, "повинуясь силе какого-то
естественного тяготения".
Олег чувствовал эту силу, но не понимал ее сущности и не хотел с ней
смириться. Иловайский заметит потом, что у Олега не было под собой "твердой
исторической почвы", ему приходилось действовать в условиях, когда
"отдельная личность, как бы она ни была высоко поставлена, не может создать
что-нибудь крепкое, живучее".
И Олег страдал от своего творческого бессилия, догадываясь о причинах
собственных неудач и скорбя душой за родную Рязань, вечно теснимую.
Но не слишком ли Олег отождествлял себя с рязанской землею, не слишком
ли родные его обиды и личная свобода казались ему общими обидами и свободой
простых людей его княжества?
Народ, как укажет уже историк И.Е. Забелин, "тянул к Москве под защиту
властей", ему некогда было думать о каких-то свободах, когда думы все были
"только о насущном хлебе да о безопасности от сильных людей...".
И прав был народ. "Как только присоединяться тот или иной удел к
Москве, дело кончено: тверитянин, рязанец такой же истый подданный
Московского царства, как и самый коренной москвич: он не только не стремится
отторгнуться от Москвы, даже не помнит, был ли он когда в разрозненности от
других московских областей, он знает только одно - что он русский".
Но и это не XIV век, а XIX, это слова Чернышевского, да ведь не читал
же никого из вышеупомянутых ученых мужей Рязанский Олег, чтоб покорно понять
свое поражение. А если б и читал, не признал бы.
Не читал, но в августе 1380 года понял. Понял, когда донеслись до него,
вроде б союзника Мамая и Ягайлы, в Переславль-Рязанский колокола с
московских звонниц: нет, не просто войско князя московского выходит через
кремлевские ворота, выходи рать всенародная - и какой же горькой и
долгожданной радостью содрогнулось тут сердце князя рязанского.
Хотелось бы заметить - мысль, что Олег состоял в тайном договоре с
Димитрием, допустима, логична и изящна, однако это не единственно возможное
объяснение его поведения.
Впрочем, у Димитрия великолепно действовала разведка, причем сообщения
разведчиков дублировались, а из самой Золотой Орды непрестанно шли донесения
от ордынцев христианского вероисповедания.
Вполне возможно, Димитрий решил использовать Олега для дезинформации
противника.
Так, кстати, он использовал какого-то неизвестного нам мурзу из
ближайшего Мамаева окружения, передавшего хану заведомо неверные данные о
численности русских войск как раз накануне означает всего лишь то, что
процесс произойдет или произошел в недавние времена сражения.
И еще: "Задонщина" упоминает о семидесяти рязанских боярах, павших на
поле Куликовом. Бояре простыми ратниками не служили, значит, было рязанцев
гораздо больше? С кем, чьи? Сражение это крепко отдалось и в душах рязанцев,
недаром же рязанец Софоний и автор самой повести.
В защиту предположения Ф. Шахмагонова можно было б выдвинуть и
следующую идею: татарские ханы постоянно сеяли рознь среди русских князей.
Эта их тактика давно уже стала шаблоном и ни для кого не являлась секретом.
Секретной она казалась только татарам. И вполне реально, что на Руси