"Николай Шагурин. Остров Больших Молний" - читать интересную книгу автора

приключений. Приключения и экзотика начались позднее, когда экспедиция
очутилась в крупном перуанском порту Кальяо.
Здесь, собственно, и находилась отправная точка экспедиции. Здесь
предстояло подыскать и зафрахтовать небольшое судно, которое должно было
отправиться к побережью Гарсемалы и высадить путешественников там, где
Хаутон сочтет наиболее удобным.
Компаньоны не стали откладывать дело в долгий ящик. Уже на второй день
по прибытии Хаутон, Бейтс и Портер сидели в кабинете главы "Перуанской
мореходной компании Канариас и Эквидо". За огромным зеркальным стеклом,
задернутым кисеей, дремал город с его пыльными пальмами, истомленный
полуденным зноем.
Канариас оказался черномазым господином, любезным до приторности.
Несмотря на то, что атмосфера комнаты напоминала только что протопленную
русскую баню, этот перуанский делец был одет в черный фрак при крахмальных
воротничках и белом галстуке. Пальцы г-на Канариаса были унизаны перстнями с
бриллиантами чудовищных размеров, а брелоки на часовой цепочке весили в
общей сложности не менее килограмма.
- Для каких целей досточтимые, высокоуважаемые и любезнейшие синьоры
желают зафрахтовать судно? - осведомился Канариас.
- Для научных, - буркнул Хаутон.
- Для научных целей? Чудесно! Великолепно! - подхватил г-н Канариас. -
Мы сейчас располагаем судном, на оставляющим желать ничего лучшего.
Прекрасное, комфортабельное судно! На нем как раз заканчивается текущий
ремонт и через пару дней шхуна будет готова. Сейчас я познакомлю вас с ее
капитаном. Его зовут дон Руфино Хосе Мария Чакон-и-Кальво Рамирес.
- Аргентинец? - спросил Хаутон.
- Нет, кубинец. Паоло! - закричал г-н Канариас. На зов появился
мальчуган, загорелый до черноты, почти голый.
- Паоло! - обратился к нему г-н Канариас. - Беги и найди синьора
Рамиреса. Скажи, что шеф просит его не-мед-лен-но явиться в контору.
Судя по фамилии, путешественники ожидали увидеть какого-нибудь жгучего
брюнета с оливковым цветом лица. Каково же было удивление, когда перед ними
предстал белокурый и голубоглазый атлет лет сорока, в элегантном белом
костюме и замшевых туфлях. Мужественную загорелую физиономию его украшали
тонкие светло-соломенные усики.
Он стоял перед путешественниками, засунув руки в карманы, ухарски
сдвинув на ухо дорогую панаму, и мурлыкая игривый мотив из какой-то старой
оперетты: "Мы невинные творенья..."
- Он такой же кубинец, как я астроном, - шепнул Бейтс Хаутону. - Бьюсь
об заклад, что это не "дон", а "фон"...
Впрочем, определить подлинную национальность дона Рамиреса было столь
же трудно, как открыть замок с секретом. За долгие годы скитаний по свету
этот явный европеец так космополитизировался, что почти забыл родной язык, и
изъяснялся на "беш-де-мер", на морском жаргоне - причудливой смеси
исковерканных английских, французских, испанских и португальских слов. На
этой изысканной разновидности эсперанто он и описывал непревзойденные
качества своей шхуны.
- Блиц унд доннер![5] "Амазонка" оборудована по последнему слову
морской техники, - втолковывал он путешественникам. - Шхуна имеет
радиостанцию и готова встретить любой шторм...