"Николай Шагурин. Остров Больших Молний" - читать интересную книгу автора

Осмотр "Амазонки" оставил хорошее впечатление. Эта была чистая,
стройная трехмачтовая шхуна с косыми парусами, правда, не столь
комфортабельная, как пытался изобразить это г-н Канариас, но вполне
пригодная для целой экспедиции и, видимо, недурной ходок.
Хаутон и Бейтс прямо из порта отправились обратно в контору "Перуанской
мореходной компании". Они шли с довольными лицами, не замечая загадочных и
зловещих усмешек, которыми провожали их туземцы.
Пока компаньоны ожесточенно торговались с г-ном Канариасом, пока
подписывался договор и совершались все остальные формальности, капитан
Рамирес вербовал команду.
Давно не заглядывал Рамирес в барак на окраине Кальяо, известный среди
моряков под названием "отеля старухи Забальядос". Безработный матрос всегда
мог получить здесь уголок на нарах, тарелку бобов и кусок хлеба, все это в
кредит до получения работы и аванса.
Когда Рамирес открыл рассохшуюся дверь, на него пахнуло такой душной и
тяжелой смесью запахов постельного тряпья, скверного табака и подгорелой
пищи, что он сморщил нос, как бы собираясь чихнуть.
Посреди барака, набитого до отказа людьми, стоял длинный, грубо
сколоченный стол. Человек десять полуголых моряков за ним хлебали из двух
мисок какое-то варево. К висячей лампе с обеих сторон второго этажа нар
свешивались головы. Кто читал газеты, кто играл в карты, большинство же
лежало просто так, подперев ладонями подбородки, обратив к свету измученные
лица.
Никто не откликнулся на приветствие Рамиреса. Крайние у стола молча
потеснились, чтобы дать ему место. Такая неприязненная встреча ничуть не
смутила капитана. Он, усмехаясь, вытащил кисет и трубку, замурлыкал: "Мы
невинные творенья..."
Присутствующим хорошо была знакома манера Рамиреса напевать себе под
нос, сочетание мурлыканья и посвистывания.
Порой это было бархатистое рокотание сытого кота, у которого чешут за
ухом, игривый мотив: "Мы невинные творенья, глазки синие у нас..."
Это означало хорошее настроение.
Когда Рамирес сердился, мурлыканье переходило в громкий свист сквозь
зубы, прерываемый коротким рычанием: "Сэр Джон по палубе ходил, сэр Джон с
матросами шутил..."
В этих двух песенках и заключался весь репертуар капитана Рамиреса, но
матросы по ним, как по барометру, безошибочно распознавали "штиль" и
"шквал". Услышав упоминание о сэре Джоне, они предусмотрительно обходили
капитана за пять шагов, отлично зная тяжесть его кулаков.
- Как, ребята? - развязно сказал Рамирес, заглядывая, как бы невзначай,
в миску, - дело дрянь, а? Суп без мяса, на второе - кукиш?
Он потянулся к графину с отбитым горлышком, понюхал содержимое.
- Водичкой пробавляемся? Эх-хе-хе... (Рамирес постарался придать своему
смеху максимум задушевности). - Блиц унд доннер! А ведь неплохо было бы
сейчас сполоснуть горло стаканчиком вина? Как думаешь, приятель? - обратился
капитан к голове, свесившейся сверху и глядевшей на него с выражением страха
и ненависти.
Голова тотчас повернулась и исчезла в сумраке верхних нар.
- Вот что, - Рамирес перешел на деловой тон, - вот что, друзья! Есть
хороший рейс! Выходим послезавтра, плата приличная, харчи свежие, и -