"Игорь Шафаревич. Русофобия" - читать интересную книгу автора

"Интеллигенция есть мера общественных сил - прогрессивных, реакционных.
Противопоставленный интеллигенции, весь народ сливается в реакционную
массу",

то это почти повторение (интересно, сознательное или невольное?)
положения знаменитой Готской программы:

"По отношению к пролетариату все остальные классы сливаются в одну
реакционную массу".

Очевидно, что здесь не только совпадение отдельных оборотов, мыслей.
Ведь если отжать основное ядро литературы современного "Малого Народа",
попытаться свести ее идеи к нескольким основным мыслям, то мы получим столь
знакомую концепцию "проклятого прошлого", России "тюрьмы народов";
утверждение, что все наши сегодняшние беды объясняются "пережитками",
"родимыми пятнами" - правда, не капитализма, но "русского мессианства" или
"русского деспотизма", даже "дьявола русской тирании". Зато "великодержавный
шовинизм" как главная опасность - это буквально сохранено, будто
заимствовано литературой "Малого Народа" из докладов Сталина и Зиновьева.
Вот еще одно конкретное подтверждение. Шрагин заявляет, что он не
согласен, будто сознание нашего народа покалечено обработкой, цель которой
была - заставить стыдиться своей истории, забыть о ее существовании, когда
Россия представлялась "жандармом Европы" и "тюрьмой народов", а история ее
сводилась к тому, что "ее непрерывно били". [14] Время, когда это делалось,
всеми забыто, говорит он. "Попробовал бы кто-нибудь протащить через
современную советскую цензуру эти слова - "жандарм Европы", отнеся их хотя
бы к русскому прошлому".
Но сам на той же странице пишет:

"Была ли Россия "жандармом Европы"? - А разве нет? Была ли она "тюрьмой
народов" - у кого достанет совести это отрицать? Били ли ее непрерывно за
отсталость и шапкозакидательство? - Факт".

Значит, "время, когда это делалось", - совсем не забыто, прежде всего
самим Шрагиным. Сменился только солист - перед нами как бы хорошо
отрепетированный оркестр, в котором мелодия, развиваясь, переходит от одного
инструмента к другому. А в то же время нам-то рисуют картину двух
антагонистов, двух путей, друг друга принципиально исключающих. И
представляется нам только выбор между этими двумя путями - ибо третьего, как
нас уверяют, - нет. Опять та же, хорошо знакомая ситуация!
Никогда, ни при каком воплощении "Малого Народа" такая полная
убежденность в своей способности и праве определять жизнь "Большого Народа"
не останавливалась на чисто литературном уровне. Так, Амальрик уже
сравнивает теперешнюю эмиграцию с "эмиграцией надежды", предшествующей 1917
году. И конечно, можно не сомневаться, что в случае любого кризиса они будут
опять здесь в роли идейных вождей, муками изгнания выстрадавших свое право
на руководство. Недаром так упорно поддерживается легенда, что все они были
"высланы" или "выдворены" - хоть и долго обивали пороги ОВИРа, добиваясь
своей визы.