"Игорь Шафаревич. Русофобия" - читать интересную книгу автора

Мы сталкиваемся с мировоззрением, удивительно близким тому, которое
было предметом нашего анализа в этой работе. Сюда относится взгляд на
собственную историю как на сплошную дикость, грубость, неудачу - все эти
"Генриады" и "Орлеанские девственницы". И стремление порвать все свои связи,
даже внешние, связующие с исторической традицией: переименование городов,
изменение календаря... И убеждение в том, что все разумное следует
заимствовать извне, тогда - из Англии; им проникнуты, например, "Философские
письма" Вольтера (называемые иногда "Письмами из Англии"). И в частности
копирование чужой политической системы - английского парламентаризма.
Мне кажется, что эта замечательная концепция применима не только к
эпохе французской революции, она проливает свет на гораздо более широкий
круг исторических явлений. По-видимому, в каждый кризисный, переломный
период жизни народа возникает такой же "Малый Народ", все жизненные
установки которого ПРОТИВОПОЛОЖНЫ мировоззрению остального народа. Для
которого все то, что органически выросло в течение веков, все корни духовной
жизни нации, ее религия, традиционное государственное устройство,
нравственные принципы, уклад жизни - все это враждебно, представляется
смешными и грязными предрассудками, требующими бескомпромиссного
искоренения. Будучи отрезанным начисто от духовной связи с народом, он
смотрит на него лишь как на материал, а на его обработку - как чисто
ТЕХНИЧЕСКУЮ проблему, так что решение ее не ограничено никакими
нравственными нормами, состраданием или жалостью. Это мировоззрение, как
замечает Кошен, ярко выражено в фундаментальном символе масонского движения,
игравшего такую роль в подготовке французской революции в образе построения
Храма, где отдельные люди выступают в роли камней, механически
прикладываемых друг к другу по чертежам "архитекторов".
Сейчас мы приведем несколько примеров, чтобы подтвердить нашу догадку,
что здесь мы действительно имеем дело с общеисторическим явлением.
1. Обращаясь к эпохе, предшествующей той, которую изучал Кошен, мы
сталкиваемся с КАЛЬВИНИЗМОМ, оказавшим в форме движения гугенотов во Франции
и пуритан в Англии такое влияние на жизнь Европы XVI-XVII веков. В его
идеологии, особенно у пуритан, мы легко узнаем знакомые черты "Малого
Народа". Учение Кальвина утверждало, что еще до сотворения мира Бог
предопределил одних людей к спасению, других - к вечной погибели. Никакими
своими делами человек не может повлиять на это уже принятое решение. Избраны
лишь немногие: крошечная группа "святых" в греховном, страждущем и
обреченном на вечные муки человечестве. Но и "святым" недоступна никакая
связь с Богом, "ибо конечное никогда не может соприкоснуться с бесконечным".
Их избранность проявляется лишь в том, что они становятся орудием Бога, и
тем вернее их избранничество, чем эффективнее они действуют в сфере их
мирской активности, откинув попытки понимания смысла этой деятельности.
Это поразительное учение, собственно новая религия, создавало у
"святых" ощущение полной изолированности, противопоставленности остальному
человечеству. Центральным их переживанием было чувство избранности, они даже
в молитве благодарили Бога, что они не такие, как "остальная масса". В их
мировоззрении колоссальную роль играла идея эмиграции. Отчасти из-за того,
что началу движения пуритан положила группа протестантов, бежавших от
преследования в период католической реакции при Марии Тюдор: в состоянии
полной изоляции, оторванности от родины они, под влиянием учения Кальвина,
заложили основы теологии и психологии пуританизма. Но отчасти и потому, что,