"Игорь Шафаревич. Русофобия" - читать интересную книгу автора

террора (но не от "красных бригад"), рост материального благосостояния (и
угрозу экологического кризиса). Но вернуть к ней все человечество так же
безнадежно, как мечтать о возврате к Православному царству или Киевской
Руси. История явно перерабатывает этот строй во что-то новое. Можно
попытаться повлиять на то, во что и какими путями он будет перерабатываться,
но повернуть этот процесс вспять - безнадежно.
А между тем есть ли у самих-то разбираемых нами авторов определенное
представление о той "западной демократии", которую нам предлагают взять или
отклонить в готовом виде, не разрешая обсуждать возможные ее варианты и
альтернативы? Из их произведений как будто следует, что у них это
представление весьма расплывчато. Часто кажется, что они имеют в виду
классическую форму многопартийной демократии, вроде существующей сейчас в
США. (Например, Шрагин и Янов.) Но вот, например, Краснов-Левитин

Нельзя же предположить у автора такой степени интеллектуальной
недоразвитости, чтобы он не задался вопросом: КТО будет разделять на
"невинных" и "виновных"? До сих пор террористы никогда не прибегали к
третейскому суду, а вершили его сами. Вероятно, баскские террористы (пример
которых с сочувствием приводит Плющ), стреляя в полицейского, считают, что
он виновен если не лично, то как представитель виновного государства. Но
ведь и любой классовый или расовый террор основывается на таких взглядах.
Очевидно, здесь мы имеем, правда еще робкую, апологию политического террора,
а тогда как это связать с идеалами западной демократии? Да и большинство
авторов сборника "Демократические альтернативы" высказывают свою
приверженность социализму, и заканчивает сборник документ "Российские
демократические социалисты за рубежом". Перед нами, очевидно, какие-то
другие демократы: социалистические. Но это уже не современная западная
демократия, в некая альтернатива ей, то есть как раз то, против чего так
страстно борется Янов. Как же тогда понять его участие в этом сборнике? Если
он считает таким решающим аргументом, что "никакой особой русской
альтернативы демократии в истории до сих пор не было известно", то не должен
ли он был прежде всего обратиться с этим аргументом к своим единомышленникам
и соавторам по сборнику, ибо ведь уж синтез-то демократии западного типа с
социализмом (например, с "полным имущественным равенством") в истории
безусловно до сих пор не был известен?
Так что, по-видимому, не тяготение к демократии, понимаемой ими весьма
неоднозначно, объединяет этих авторов. А действительно общее у всех у них -
раздражение, возникающее при мысли, что Россия может искать какой-то свой
путь в истории, стремление всеми средствами воспрепятствовать тому, что
народ пойдет по пути, который он сам выработает и выберет (конечно, не при
помощи тайного голосования, а через свой исторический опыт). Это мечта о
превращении России в механизм, робота, лишенного всех элементов жизни
(исторических традиций, каких-либо целей в будущем) и управляемого
изготовленной за тридевять земель и вложенной в него программой...
Демократия же играет роль такой "программы", "управляющего устройства",
никак органически со страной не связанного. Так что если сделать
фантастическое предположение, что авторы обратились бы со своими идеями к
американцам, то от них они должны были бы требовать безоговорочного принятия
абсолютной монархии.
Та же схема, то же представление о призрачности нашей жизни, являющейся