"Николай Михайлович Север. Федор Волков (Сказ о первом российского театра актере) " - читать интересную книгу автора

- Слушай, Настасья! - шёпот Матрёны, как листвы облетевшей шорох.
- Думай не думай, идти за него не миновать, ради детей надобно.
- Ну и всё... - Настасья перебирает рукой курчавую голову Фёдора.
- И не томись... чего уж там!
Стала костромская вдова женой заводчика Полушкина, а сыновья -
пасынками. Перебрались на Пробойную улицу, в полукаменный о двух
этажах дом(3). Словно сызнова жить начали.
Мать наказала детям звать отчима тятей. Молодшие звали, один
Фёдор кликал по-своему: "осударь медведь". Старик был не строг и к
ребячьим шалостям доверчив. Ничего. Ладили.

* * *

Издавна славен был Ярославль-город многими промыслами и
торговлей, а при весёлой царице Елизавете захирел, зачах... Улицы
заросли травой, заболотились, весной, осенью не пройти, не проехать...
Каменных построек десятка три, а то всё незадачливые, деревянные, не
один раз сгоравшие дотла.
Округ города земляной вал, на нём башни. Пришли они в ветхость
такую, что иные, бережения ради от обвала, разобраны вовсе. Хороши
одни церкви, воздвигнутые крепостными руками безымянных каменных дел
мастеров... Далеко по Волге белеют и розовеют они на своём взгорье
зелёном.
Весёлый издали Ярославль!
Живут в нём посадские, что подати - "тягло государево" - платят,
и по достатку делятся на "лучших", на "середних" и "маломочных", или
"молодших", да на совсем "охудалых" бобылей...
Живёт и служивое сословие, что государевым указом посадским
благоденствием ведает, себя не утруждая. Немало в городе попов и
монахов. Те своим миром живут, в особицу. К ним не лезь, а тебя они
сами не забудут...
В канцеляриях - провинциальной и магистратской - скрипят перья
разных писчиков и копиистов, чье ябедническое искусство и сутяжные
домыслы доводят до слёз и разорения.
На заводах и фабриках с раннего утра и допоздна склоняют спины не
раз обласканные хозяйской плетью охудалые посадские да крепостные:
"заводские" и "беглые" Беглецов, не ужившихся с барином, указом
государевым дозволено не выдавать, а числить без выдачи "заводскими".
Ну и числят, пока свой короткий век кое-как не кончат, не отгорят.
Весёлый город Ярославль!
Жители его крепче всего в нечистую силу, ворожбу да в дурной глаз
верят. То посадский Старцев незнамо какими кореньями и чарованьем
старуху Ульяну Семёнову испортил так, что старуха, а лет ей девяносто,
наподобие собаки зачала лаять, то определённый к Спасову монастырю из
найма по копейке за неделю солдат заговорным кореньем самого
содержателя полотняной фабрики Ивана Затрапезнова умыслил к смертному
убийству. А то у торговца Свешникова в полукафтанье "прыгун-траву"
нашли и иное, к волшебству сгодное. Ну, их всех, стало быть, опросили:
плетьми били "на козле и в проводку". Да что! Тягай не тягай по
повытьям(4), народ к знахарям да ворожеям идёт. Сам воевода, как