"Николай Михайлович Север. Федор Волков (Сказ о первом российского театра актере) " - читать интересную книгу автора

занеможет, знахарку кличет... Лекарей на весь город один - Гове. Так
он одного герцога Бирона и пользует, а подлого звания людьми
брезгует... А как надобен! Побоев да увечий посадским от полицейских
команд да горнизонной солдатни не счесть. В иные дни купечество не
только промыслов производить, но из домов своих выходить опасается...
Без радости не проживёшь. Есть и потеха: летом качели на площади
удовольствие доставляют, зимой парни с девками с горы на санках летят
или на льду кружало поставят и кружат, прицепясь к оглобле, до того,
что паморки в голове зачинаются. А занятней всего, как на святках
ряжеными ходят: тулуп вывернут - вот и медведь, шапку и рукавицы
овчиной вверх - вот и коза. А то сажей намажут рожи - получаются
"удивительные люди", что за словом в карман не лезут, за прибауткой не
в долгу. А в иных дворах и скоморошьи игры. Не насмотришься! Вона -
царь Максемьян победил распрекрасную волшебницу и женился на ней.
Кумирическим(5) богам стал верить и сына Адольфа к тому принуждает.
Тут тебе и чёрный арап, и воин Аника, что всех, кроме смерти, одолел,
и глухая старуха (не взаправдашняя - посадский Кашин в тёщиной юбке да
в головном её же шлыке), чудеса да и только!
Фёдор глаз не сводит... Ходит следом из двора во двор за
потешниками... Раз пять в день "царя" разглядывает. Так всю неделю.
А то семинаристы (трое их с Ростова на святки домой наехали)
начнут комедь представлять или петь на три голоса:
Приспе день красный,
Воссияло вёдро,
Небеса прещедро
Зрети показали.
Всё дождь проливал,
И не было света,
Когда бог велел
Ветрам умолчати,
Тишина стала.
Кто мог против - стати!
Не утерпел Фёдор - стал им вторить. Голос звонкий на удивление.
Взяли его в подголоски. В майковском доме хозяин угостил семинаристов
за песню "травничком", а Фёдору дал пряник медовый. В углу, сидя на
стуле, таращил глаза на Фёдора белобрысый мальчишка - Василёк,
хозяйский сын... Гордыня обуяла Фёдора-скомороха: "Я и за царя могу!"
- Какого царя?!
- А вот, - Фёдор сдернул Василька со стула, уселся сам и завопил
истошно:
Послушай, сын мой любезный,
Сидел ты три года в пустыне,
Морился голодною смертью,
Надумался ли там?
Веруешь ли нашим кумирическим богам -
Золотым истуканам?
А теперь, гляди, Адольфом буду, сыном его, - соскочил со стула,
стал на одной ноге:
Не верую я...
Ваши кумирические боги