"Николай Михайлович Север. Федор Волков (Сказ о первом российского театра актере) " - читать интересную книгу автора

что... Сказывал о петербургских театрах, поучал к действию, сам
"Хорева" наизусть страницами произносил и итальянские арии с большой
натугой пел... Удивительный старичок! Однако со смотрителями сообща
сидеть не пожелал, и ставили ему кресло на сцену. Сидел одобряя, иной
раз и сердился. А то, войдя в раж, и тростью незадачливых актёров
потчевал - всё шло на пользу.
Так около года и прожил старик в Ярославле, комедиантам
благоволения выказывая, откупщикам - немилосердие и пристрастие...

* * *

"Вам, благодетель и покровитель мой, к сему описанию древнего
града, добавлю об одной диковине, досель, кроме столиц, мною нигде не
виданной.
Здешним заводчиком Волковым Фёдором строен и содержится театр для
показа тражедий и комедий, и к тому охотники, от разных должностей и
сословий, собраны. Между оными многие довольно способностей имеют, а
склонность чрезмерную. Здешние, низкие степени, народ столь великую
жадность к нему показал, что, оставя другие свои забавы, ежедневно на
оное зрелище собирается".
Долго скрипел пером неугомонный старичок. Дописав, пересыпал
листы песком, лучину тонкую запалил и, плавя рыжий сургуч, слезами его
опечатал один пакет печатью большой, другой - малой печаткой, снятой с
большого пальца.
Явился присланный полицмейстером курьер, и помчали кони в столицу
сумку "с казенной надобностью" - рапорт в сенат экзекутора, от него же
частное письмо господину обер-прокурору, его светлости князю
Трубецкому... И не знали ярославские комедианты, что путями-дорогами,
закусив удила и растрепав по ветру плеск бубенцов, мчались не ямские
сытые кони, а кони их судьбы.

* * *

Зимним утром покинул худенький старичок Ярославль. Маленький,
щуплый, подагры да хирагры опасаясь, обвязал сверх шинели какую-то
бабью шаль, на голову взгромоздил что-то совсем несуразное из куньего
меха.
- Пошл! - ткнул рукавицей в ямщицкую спину. - Трогай!
Остались ярославцы в домах своих ожидать, какое им выйдет теперь
решение.
А у Фёдора всё пошло по-старому: война не война - побоище гиблое.
Словно с цепи сорвались, злобой оголодавшие и попы, и воевода, и купцы
именитые. Матрёну, дочь Полушкина, что на Унже-реке вдовий век свой
вековала, назлобили на тяжбу с Фёдором... Заскрипели перья: заводы,
мол, Волков привел в "несостояние" и "в сущее разорение", заводских
работных людей "в ненадлежащей должности употребляет"... Того ради
следует всё заводское Матрёне Кирпичёвой, как наследнице, во владение
передать...
Соседи в сумасбродстве винить начали, кричат, что за животы свои
опасаются... Чума на скот нападает, и в том винят бесовские зрелища да