"Эфраим Севела. Продай твою мать" - читать интересную книгу автора

мальчиком и деревенских людей всегда сторонился. Уж слишком их
уклад жизни отличался от нашего. Крестьяне всегда мне казались
угрюмыми, диковатыми людьми, как недобрые персонажи из детских
сказок. Вроде рыжего Антанаса, сопровождающего грузовик с
консервированной кровью и сейчас не подозревающего, что один
сосуд с такой кровью он по дороге потерял. Зато у него остался
другой сосуд, по имени Лия. При воспоминании о Лии у меня
заныло в груди и защипало в глазах: вот-вот зареву. Я тут же
переключился в уме на маму. Как там она сейчас в гетто? Бьется
головой о стенку, потеряв сразу обоих детей. И не знает, что
один ребенок, то есть я, спасся и находится совсем близко от
нее. Отсюда до гетто в Вилиямполе можно пешком дойти за два
часа.
Но в гетто я не пойду. Жизнь сделала меня мудрым. Я кожей
чуял, где меня поджидает опасность. Точь-в-точь как дикий
зверек. Я знал, что из гетто стараются убежать, но никто туда
не возвращается по своей воле. А лишь под конвоем. Из гетто
одна дорога - к смерти. Туда я не пойду, хоть там сейчас
плачет навзрыд моя мама. Какое утешение я ей принесу? Что не
спас маленькую Лию и сам вернулся к маме, чтобы умереть вместе
с ней?
На хуторах мычали, перекликаясь, коровы. От их мычания
пахло молоком, и мне еще больше захотелось есть. Но там же
полаивали собаки. А собак я боялся больше, чем голода. И
окончательно отказался от мысли попытать счастья по хуторам.
Осталось одно: вернуться в город. Каунас большой город,
столица Литвы. Там много улиц и переулков, в которых можно
затеряться, как иголке в стоге сена, и никто тебя не
обнаружит. Наконец, в Каунасе, на Зеленой горе, за голубым
палисадником, среди кустов сирени и черемуховых деревьев,
высится цинковой крышей двухэтажный домик с кирпичной
дымоходной трубой, на кончике которой стоит закопченный
железный флюгер в виде черного парусника. Этот флюгер привез
мой отец из Клайпеды, с Балтийского побережья, куда в мирное
время мы ездили купаться в море, и я отчетливо помню, как
рабочие забрались на крышу и установили его на трубе.
- К счастью, хозяин, - сказали они, когда отец с ними
щедро расплатился и даже вынес по рюмке водки.
Откуда им было знать, что скоро кончится мирное время и
нас выгонят из дома, запрут в гетто, а потом меня с Лией
заберут у матери и увезут неизвестно куда, а я по дороге
спрыгну с машины и буду сидеть в кустах, не зная, куда
податься.
Наш дом на Зеленой горе остался для меня единственным
ориентиром в городе. Я не знал, пустует он или занят новыми
жильцами, цел он или сгорел - пока мы жили в гетто, в городе
было много пожаров. Я знал, что мне больше некуда идти.
Чтобы добраться до района Зеленой горы, нужно было прежде
всего дойти до города. А путь туда пересекала река Неман с
большим железным мостом. Пройти мост незамеченным было