"Виталий Сертаков. Дети сумерек" - читать интересную книгу автора

чувствовала всю последнюю неделю, а может, и целый месяц. Но сегодня утром
стало окончательно херово, иначе не скажешь. Утром она не нашла за тряпками
в шкафу заначку. Руди уже ушёл в школу, ушёл обиженный, потому что не
получил завтрак. А какой завтрак она ему могла дать, когда у самой второй
день не было ни крошки во рту? Накануне припёрся папаша Руди, исполнять
высокую миссию, наложенную судом. Припёрся общаться с сыном, мать его! Дэн
Галицкий, чтоб он сдох, так же нуждался в общении с Руди, как она в новых
лыжах! А чем всё закончилось, блин? Да как всегда. Этот урод раскрутил её на
выпивку, давил, на жалость, рыдал, что та сучка его не понимает, и на службе
его вышвырнули, как паршивого пса, хотя он тянул всю работу, и сын растёт
волчонком, огрызается на него, а всё почему? Потому что, видите ли, она,
Тамара, не воспитывает в сыне надлежащего уважения к отцу. Тамара чуть было
не запустила в придурка Галицкого когти, но припёрся из школы Руди, и ссора
затихла. Руди пришёл, увидел их вдвоём за столом и, вместо того чтобы
подойти к родителям и выразить почтение, удрал к себе в комнату.
- Вот видишь, - зло засмеялся Дэн, - видишь? Он нас обоих в грош не
ставит, совсем обнаглел! Я сейчас пойду и приведу его сюда...
Он поднялся, но далеко не ушёл. Порядочно набрался к тому времени.
Тогда Тамара приказала ему, чтобы сидел и не возбухал и к её ребенку чтоб не
приближался, коли сам толком воспитывать не умеет. Галицкий полез в бутылку,
мол, ребёнок общий, но Тамара его так пихнула, что он грохнулся под стол и
больше не выступал. Она знала за собой, что когда выпьет, становится сильной
и смелой, и никакие придурки не могут ей тогда перечить, а уж тем более -
учить, как ей жить! Она сама пошла к Руди, чтобы проверить его уроки, но
щенок вёл себя нагло, а потом вообще сбежал на улицу, без шапки. Пока она
занималась ребёнком, подлец Галицкий высосал остатки из бутылки и тихой
сапой свалил.
Наконец, когда Тамару вконец достали оба ублюдка, молодой и старый,
раздался спасительный звонок от Феоны. Феона - молодец, она совсем не такая,
она не связывается со всяким дерьмом, не рожает этому пьяному дерьму
недоделанных ублюдков, которые потом хамят матери, рвут учебники и крадут её
деньги. Порой Тамаре казалось, что Феона - это маленький серый ангел,
спустившийся к ней от подножия небесного престола. Такой невзрачный ангелок
шестого или там седьмого разряда, нечто вроде небесного водопроводчика,
призванного затыкать слезливые дыры в дочерях проклятого рода человеческого.
Феона позвала куда-нибудь посидеть, у неё водились деньжата. Феона
удачно вышла замуж, ей достался порядочный человек, не какой-нибудь там урод
Галицкий.
Тамаре пришлось выслушать лекцию о вреде алкоголя, о неверных подходах
к ребёнку, который совсем выбился из колеи и стал похож на злобного зверька,
о том, как неприлично молодой женщине так себя запускать, целыми днями
торчать у телевизора в обнимку с чипсами, сухариками и пивом.
Тамара любила Феону, потому что...
А просто любила, без всяких "потому что".
Слишком многое их связывало в юности, до того, как одну посетил успех,
а другую силой непреодолимых, несчастливых обстоятельств повлекло на дно. Но
сегодня, слушая подругу и как всегда кивая, Тамара вдруг поймала себя на
желании схватить со столика кафе прямоугольную массивную пепельницу с
эмблемой "Честерфильд" и как следует садануть этой занудной сучке по башке,
прямо в её ровненький проборчик! Врезать раз, другой и третий, пока эта