"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Пушки выдвигают (Эпопея "Преображение России" - 5)" - читать интересную книгу автора

Это была обширная комната, украшенная не только большим резным дубовым
буфетом, но и сервантом, тоже дубовым и с тою же резьбой. На это не мог не
обратить внимания Сыромолотов, как художник, но, беглым взглядом окинув всю
столовую, он заметил также и два портрета-олеографии: один весьма знакомый -
императора Николая II, поясной, в натуральную величину, в рамке из
бронзированного багета; другой, на противоположной стене, гораздо меньший по
размерам и менее знакомый, в скромной рамке из черного багета, оказался,
когда присмотрелся к нему Сыромолотов, Вильгельмом II, императором Германии;
Николай был без головного убора, Вильгельм в каске.
Как ни странным показалось Сыромолотову, что на обеденный стол Кунов с
двух противоположных стен глядели владыки двух соседних монархий, но он
воздержался от вопросов о том, что было принято в этом гостеприимном доме.
Однако тень недоумения, скользнувшая по его лицу, была подмечена,
очевидно, Людвигом, иначе зачем бы вдруг сказал он ему очень подчеркнуто,
кивнув при этом на своего гостя:
- Мы с моим другом Тольбергом состоим членами "Союза русского народа".
- Вот как!.. Скажите, пожалуйста! - отозвался на это Сыромолотов тоном
большого изумления, однако не нашелся ничего к этому добавить и сел на тот
стул, какой предложил ему так явно к нему расположенный молодой Кун, севший
с ним рядом.
Как бы задавшись целью сразу разъяснить художнику, с кем именно сидит
он теперь за одним столом, Людвиг продолжал торопливо:
- Мой друг Тольберг есть вместе с тем и мой товарищ по школьной скамье:
мы с ним учились не только в электротехническом институте, но даже и за
границей, а практически мы работали на предприятиях Симменс - Гальске... И
мы с ним дали святую клятву в своей области сделать для своей родины, для
России, все! Все, что будет только в наших силах, и мы сделаем!.. Это же
ведь как раз такая область, в которой Россия отстала, ай-ай-ай, как
отстала... Так, что даже и сравнивать с Германией, например, нельзя.
Сыромолотов посажен был так, что ему одинаково были видны портреты
обоих монархов, и он мог, иногда взглядывая на них, сравнивать одного с
другим. В то же время и оба друга-электрика тоже были перед ним, один
справа, другой слева, и их желание осчастливить и осветить Россию так и
блистало в каждом их взгляде.
- Россия отстала, да, это совершенно верно, - сказал он, - но отстала
она, быть может, по причине того, что велика очень, не так ли?
- Нет, прошу меня извинить, не так, - решительно возразил теперь уже не
Людвиг Кун, а Тольберг. - Россию можно рассматривать как метрополию плюс
колонии на одном сплошном материке. О том, что отстала азиатская часть, мы
не говорим, - это колония, но ведь европейская часть России могла бы идти
вровень с остальной Европой, - вы согласны?
- Если бы не монгольское иго, она и шла бы вровень, - ответил
Сыромолотов, принимая из рук Людвига переданную ему тарелку супа.
- О-о, монгольское иго!.. Когда оно было и когда сброшено? - очень живо
подхватил Людвиг тему, на которую, очевидно, не раз говорил со своим другом.
- В чем же вы видите причину нашей отсталости? - спросил его
Сыромолотов.
Задав этот вопрос, он почувствовал отсталым и себя самого, потому что
не решился бы ответить на него категорически, точно и ясно, именно не
решился бы, считая его очень трудным и сложным, поэтому с любопытством он