"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Моя переписка и знакомство с А.М.Горьким" - читать интересную книгу автора

Сорренто. А.М. ответил:

Дорогой Сергей Николаевич - Ек[атерина] Пав[ловна] не писала мне недель
пять, но в конце сего месяца она приедет сюда и, конечно, привезет рукописи.
О необходимости издать полное собрание сочинений Ваших я Ленгизу писал;
сожалею, что они опоздали предложить Вам это. Там, в Ленгизе, работают
хорошие книголюбы и вообще славные ребята. Пришвин издается там в шести
томах. "Мысль" знаю лишь по изданным ею книжкам Анри де-Ренье и не знал, что
ею издается русская литература.
Из Америки еще ничего не получалось. Они, американцы, вообще не
торопятся в сношениях с нами, "сумасшедшим народом", дух коего "заражает" их
"высоколобых", как утверждают ихние "низколобые" - авторы "обезьяньего
процесса" и прочих идиотизмов.
"Как в Сорренто?" - спрашиваете Вы. Здесь март - "pazzo", безумный.
Дует ветер, хлещет дождь, затем из туч выскакивает солнце, от земли
вздымается пахучий пар, а через час - снова дождь, вой, свист, по заливу
гуляют сумасбродные волны, бухают в берег, и вспоминается Гончаров на
фрегате "Паллада". А уж миндаль отцвел, зацветают абрикосы, персики, дрок
цветет, везде по горе фиалки, маргаритки, цикламены. "Воздух напоен
ароматом" - черт бы его взял, потому что у меня астма и я от ароматов
задыхаюсь.
Живу я не в Sorrento, а в минутах пятнадцати - пешком - от него, в
совершенно изолированном доме герцога - знай наших! - Серра Каприола. Один
из предков его был послом у нас при Александре Первом, женился на княгине
Вяземской, и в крови моего домохозяина есть какая-то капелька безалаберной
русской крови. Забавный старикан. И он и две дочери его, девицы, которым
пора бы замуж, живут с нами в тесной дружбе и как хозяева - идеальны: все у
них разваливается, все непрерывно чинится и тотчас же снова разваливается.
Герцог мечтает завести бизонов, а здесь - корову негде пасти, сплошь
виноградники, апельсины, лимоны и прочие плоды. Красиво здесь; не так
олеографично, как в Крыму, не так сурово, как на Кавказе, т.е. в Черноморье,
а как-то иначе и - неописуемо. Торквато Тассо - соррентинец, его здесь очень
понимаешь.
Не попадет ли в руки Вам книга "Республика Шкид" - прочитайте! "Шкид" -
"Школа имени Достоевского для трудновоспитуемых" - в Петербурге. Авторы
книги - воспитанники этой школы, бывшие воришки, одному - 18, другому - 19
лет. Но это - не вундеркинды, а удивительные ребята, сумевшие написать
преоригинальную книгу, живую, веселую, жуткую. Фигуру заведующего школой они
изобразили монументально. Не преувеличиваю.
Всего доброго!
Будьте здоровы.
А.Пешков
Писал я и Тихонову в "Круг" - почему не издают вас?

Вторая часть "Преображения" - роман "Обреченные на Гибель" - и пьеса о
Лермонтове, посланные мною из Алушты в Москву Ек. Пав. Пешковой, были
привезены ею в Сорренто в конце марта 27 г., как и ожидал А.М. Вот его
письмо по прочтении этих рукописей:

"Вчера Екат[ерина] Павловна привезла Ваши рукописи, - я тотчас же