"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Маяк в тумане (Повесть)" - читать интересную книгу автора

бросаешь их сверху.
Побледневший, оторопевший, спрашивал сына Дрок:
- Стервец ты этакий, как же ты туда упал, скажи?
А Егорка, сморщив безволосые брови и глядя в землю, отвечал густо,
однако немногословно:
- Упал, и все.
- А на перекладину же ногами ты как попал? - хотел допытаться Дрок, но
Егорка отвечал так же густо:
- Попал, и все.
- Ну, мерзавец же ты этакий, как же ты летел туда, скажи: чи ты вниз
головою, чи ты ногами вперед? - допытывался отец.
- А я же почем знаю? - светло глядел на него Егорка и пожимал не узкими
для восьмилетнего плечами.
Лицо у него было щедро усеяно конопушками, левый глаз с маленькой
косиной, заметной только тогда, когда он поворачивал голову направо.
Он непритворно был удивлен, почему это так в голос заплакала мать,
когда его вытащили, а отец, заделывая брусьями устье колодца, кричал ей:
- Ты зря не реви, а кругом его щупай: чи не оборваны ль у него все
печенки, или его в больницу сейчас вести надо!
Все у Егорки оказалось в целости, и вечером в этот день Дрок жестоко
отхлестал его ремнем, больше имея в виду полную для себя непостижимость
этого случая, чем со злости.
Зато вскоре после того сломал себе руку семилетний Митька. Он подставил
с земли на крышу дома тонкую легкую доску и подпрыгивал на середине ее, пока
она не переломилась пополам. Упасть ему пришлось о камень рукою, и то, что
этот сынишка его так же, как и он когда-то, сломал не левую, а именно правую
руку, и не в локте, а около плеча, очень поразило Дрока, так что пальцы его,
привычно потянувшиеся было к уху Митьки, сами остановились на полдороге.
В больнице с Митькой проделали почти то же, что когда-то старый
костоправ Гордей из села Звенячки проделал с самим Дроком, и руку подвязали
ему марлевой повязкой к шее, но ровно через четыре дня он, цепляясь за сучья
одной левой рукой, полез на грушу следом за Егоркой, и вот тут-то уж жесткие
пальцы Дрока дотянулись до маленького, прижатого Митькина уха.
- Соба-чонок скверный! - кричал Дрок. - Я тебе доску простил, поганец,
а вона ж вещь хозяйственна, а ты, калечь убогая, еще и грушу зломить
хочешь?.. По-до-жди!.. - и тащил его к дому.
Митька был очень вертлявый и визгливый, и, вертясь и визжа, он всячески
старался вырваться, даже пробовал кусаться, а когда оставил его отец,
пообещал, хныча:
- Хорошо-хорошо... Вот я... еще одну руку сломаю!..
Но Дрок знал, что он, хотя и сердит, отходчив, однако говорил о нем
Фросе:
- Убери от него все доски в сарай, абы на дворе не валялись!
На старшего, Ванятку, лет уже десяти, пожаловались Дроку, что он, такой
же спокойный по натуре, как и Егорка, и такой же круглоголовый и плотный,
когда пас корову около одного временно оставленного под присмотр Настасьи
Трофимовны дома, обдуманно и метко швыряя с разных расстояний камнями, выбил
все до единого стекла в окнах.
Настасья Трофимовна обычно несколько побаивалась крикливого Дрока, но
теперь она кричала сама, часто нагибаясь в поясе: