"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Итог жизни (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

колючего перекати-поля, жестких, как железо, дубовых листьев.
Он и голову старался подымать выше и держался молодцеватее, чем всегда,
и косил глазом, наблюдая усатого Савелия, хорошего хозяина, заботливого к
лошадям.
И, осмотрев его всего очень внимательно и распутав пальцами всклоченную
гриву, сказал Савелий:
- Значит, здесь тебя постигает конец, Васька!.. Конечно, ты уж под
годами... Отработал... А что касается резать, хозяйка, тут есть такой
человек - Степан, он же и могилы копает людям на кладбище, - он за такие
дела берется, а я уж...
Тут Савелий развел куцыми руками и поглядел на Алевтину Прокофьевну
совсем уже каким-то другим взглядом без обычной для него смеси простоватости
с хитрецою, - степенно и несколько даже хмуро, - и закончил:
- По первах, скажу вам, хозяйка, может у меня даже на него и рука не
подняться, как я его, этого Ваську, давно знаю, а Степану, - ему абы пятерку
зашибить, да он же и пришлый считается - из Новороссийска... Так он мне
говорил, - будто оттуда, - а там я не знаю... Касается же поросят ваших, -
когда колоть захотите, это я могу в лучшем виде: и заколю, и обсмолю, и
расчиню все как следует... И много с вас не возьму, - что дадите. Ну, может,
конечно, пока тех поросят вы дождете, меня уж на свете не станет, тогда
извиняйте!
И ушел Савелий, простовато улыбнувшись, а Васька долго вопросительно
глядел ему вслед.


Однажды Михаил Дмитрич пришел не один, а с небольшим худощавым пожилых
лет человеком с тонкой и дряблой шеей, в старых очках, спаянных в одном
месте сургучом, в огромной серой кепке, под которой оказалась небольшая
голая голова, острая, собранная к затылку. Волосы у него были только на
бровях - черные с проседью.
Голос у него оказался резкий, теноровый, когда, остановясь против
свирепо лаявшего Уляшки, он кричал:
- Да ведь это же красавец, ей-богу!.. Это - ульмский дог, а?.. Ульмский
или английский?.. Нет - какой красавец, а?.. Только уши, уши неправильно
обрезаны! Кто их ему резал, тот мерзавец... или полнейший неуч, что в
конечном итоге одно и то же!
И он даже присел перед Уляшкой, согнув худые ноги в коленях, что очень
удивило собаку. Дог отскочил на шаг и оглянулся на свою хозяйку, которой
говорил в это время Михаил Дмитрич:
- Наш новый ветеринарный врач - Яков Петрович... На всякий случай решил
я это дело с мерином оформить... А то черт его знает, - может быть, кляча
эта имеет какой-нибудь старый билет обозной лошади, а начальник милиции
Чепурышкин - он безграмотный, и он дурак, и вдруг захочет он показать, что и
очень умен и образован, и привлечет он тебя к уголовной ответственности за
злостный убой рабочего скота... в целях срыва, что ли, посевной, например,
кампании. От него можно всего дождаться... Так вот... По вопросу
нетрудоспособности мерина...
Яков же Петрович, перебивая его, говорил той же Алевтине Прокофьевне с
большим оживлением:
- Нет, как хотите, а это у вас английский дог, а не ульмский!.. Есть