"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Блистательная жизнь (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

мужики начали жечь барские усадьбы, Мирон Мироныч загрустил. Походит-походит
по комнате, остановится вдруг и скажет громко: "Викжель!.." Потом опять
зашагает из угла в угол.
Однажды он даже купил газету и сначала прочитал ее всю про себя, потом
начал читать ее снова и вслух Феоне Петровне.
К тому, чтобы Мирон Мироныч говорил очень долго подряд, хотя бы и читая
вслух, она не привыкла; больше того, ее пугало это, и она все норовила
улизнуть от него куда-нибудь по хозяйству. Но он неотступно двигался за ней
и читал: она на кухню - и он на кухню; она в сарай - и он в сарай... Так что
взмолилась она наконец:
- Господи! Да что же это за наказание!..
В то, что читал ей муж, она совершенно не вникала и никак не могла
вникнуть, но даже виски у нее взмокли от напряжения.
А он читал о том, что "нашими солдатами зверски убит помощник
фронтового комиссара Романенко", что, "несмотря на наши сильные природные
позиции у Микулинце и Струсова, немцы переправились в этих пунктах через
реку Серет", что "Ллойд-Джордж принял звание председателя нового клуба
"Русско-британского братства", и это показывает, что он не утратил еще веры
в будущее России..."


IV

Как-то в октябре что-то случилось еще, по-видимому, самое страшное,
потому что вскоре собрался неожиданно и исчез куда-то из города Август
Эрнестович.
В воскресенье занятий в конторе не было, а утром в понедельник пришел
Мирон Мироныч, и контора оказалась запертой.
Потом подошел Яков Сергеич, подергал все двери, заглянул во все окна и
сказал, наконец:
- Значит, сбежал, немец проклятый!
Справились у дворника. Оказалось, что действительно в воскресенье, в
обед, куда-то уехал со всем семейством, но вещей домашних с собой не вез,
только чемоданы, корзины.
- И много ли чемоданов? - справился Яков Сергеич.
- Чемоданов-корзинов... так что порядочно, - ответил дворник.
Семен Сидорыч почему-то тоже не явился. Пошли было к нему на квартиру,
но так и не добились, дома ли он или тоже скрылся. Однако вышла к ним с
заднего крыльца его жена, вся расстроенная, и шепнула:
- Говорят, большевики октябристов арестуют!
Мирон Мироныч не стал ожидать, что предпримет Яков Сергеич: он махнул
рукою, сказал убежденно: "Я предчувствовал!" - и пошел домой.
Три ночи он не спал: все ждал, что к нему явятся какие-то неведомые и
потащат в тюрьму. Наконец, не выдержал: надел на себя все самое старое,
дырявое, взял узелок с домашними пышками и пошел к городской тюрьме.
Около тюрьмы прохаживался какой-то маленький человек с большой
винтовкой-берданкой и с красной повязкой на рукаве обыкновенной байковой
ватной куртки.
Мирон Мироныч подошел к нему, усталый, измученный бессонницей, и сказал
хрипло: