"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Недра (Поэма в прозе)" - читать интересную книгу автора

горланить - вот странность! - то есть они будут, но их будет слышно,
насколько нужно, и сырые огоньки вдали подсохнут, и отражение от лодок, и
причалов, и бабьих мостков - все это будет ничуть не тише лягушек, и глухих
речных бучил, и Шариков у запертых калиток. И яснее все станет в тишине:
чему же и с чем же спорить?..
Эти пристальные к жизни тихие минуты, если сбылись они, их нужно
беречь, как святыню, - они редки. Они приходят из недр жизни и все
преображают, неизвестно как: и темную дубовую Хлебинину рощу, и жуткость
реки, на дне которой с той стороны переплелись корни, и выпьи крики, которые
в другое время пугают.
И чужое тепло рядом незаметно так и просто становится твоим теплом, и
даже странно как-то думать о нем, что оно - чужое.
- Это напротив, кажется, утонул ваш гимназист Казанский в прошлом году?
- спрашивает Варенька тихо.
- Да, напротив... Плавал плохо, судорогой руку свело... - так же тихо
отвечает Костя.
Его большая рука лежит на Варенькином плече. Варенька прикорнула к нему
головой в своем теплом платке; и от этого платка чуть тревожно, хорошо
пахнет.
- А ты умеешь плавать?
- Еще бы, я-то!
- Я тоже умею. Я далеко плаваю.
И потом опять долго сидят и молчат.
Когда детское не ушло еще из души, таким все кажется глазастым и
большим, и захолустно-тихоуездного нет, потому что по своей орбите какой-то
движется в душе весь целиком нерасчлененный мир. Куда он? - бог его знает. И
пока не важно это - куда. Из земли не выпадешь, и из души не выпадет земля;
пока недалеко ушло детское, вся душа еще земляная - снежная, дождевая,
цветочная, обнадеженная солнечной лаской самое меньшее на сто лет.
Перед звездами все человечьи дела равны, но ведь и все звездные дела
равны перед землей, что бы про них ни выдумывали звездочеты. Вот упала
звезда, оставив после себя на одну секунду, на одно только мгновенье зеленый
пушистый хвост...
Чуть подымает голову Варенька.
- Ты слыхал, говорят, Хлебинину рощу покупали какие-то, и там будто
хотели устроить... завод, что ли?..
- Маслобойку... Это для виду только, а потом перепродать.
- Ну да... А Хлебинин не продал. Молодец. А то бы нам летом и ездить
некуда.
- Зачем же ему продавать? Он и так богат. А со временем тем более:
может быть, железная дорога к нам пройдет - цены вырастут.
- И куда же, ты подумай, моя крестница Любочка за ландышами пошла бы,
как мы ходили?.. Правда?
- Правда, - смеется Костя...
- Она ведь у меня удивительная!.. Я ее спросила в прошлом году, чуть
она говорить начала: "Кого ты, Любочка, больше любишь - меня или свою маму?"
Она говорит: "А!" - "Кого, Любочка?" - "А!" - "Меня или маму?" - "А-а..."
(Чуть не плачет, бедная.) - "А... динаково, что ли?" - "Да", - говорит.
- Ах, хорошо! - смеется Костя.
Летучие мыши иногда налетают, пропархивают мимо и как будто попискивают