"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Медвежонок (Поэма в прозе)" - читать интересную книгу автора

Что?.." Ответа не было, и летел, наконец, ирод торчмя головой куда-нибудь в
дальний угол.
Был Цимбалистов мал ростом и очень длиннобород, носил черные очки, имел
рычащий от перепоев, хриплый голос, и когда ходил не в строю, а по улицам,
то прихрамывал и опирался на палку, а за то, что сизый и крупный нос его был
какой-то двойной, как бывают сливы-двоешки, солдаты звали его Перебейносом.
С Мишкой возился он сам, и это он научил его стоять на левом фланге в
строю и отдавать честь, как следует, правой лапой, а глазами встречать и
провожать начальство; и когда в роту поступил вольноопределяющийся, студент,
капитан Цимбалистов на третий или четвертый день накричал на него, что не
умеет брать под козырек, и торжественно повел его к Мишке, язвительно рыча:
- Вы знаете, есть поговорка такая: "И Медведев учут". Ну, иногда с
медведями легче... Покажь, Мишка, господину вольноопределяющемуся, как надо
честь отдавать. Нну, честь! Покажи, Мишка, честь. Та-ак!.. Еще раз...
Видали? Вот. Вот так именно. Учитесь.
И был этот день - днем большого Мишкина торжества.
Но и солдаты баловали Мишку: научили его ходить по кухням, выпрашивать
то кочан капусты, то хлеба, и начал он правой лапой отдавать честь, а левой
тянуться за подачкой, и больше всего нравилось это последней рядовщине,
которая всем козыряла, для которой все были то начальник, то старший,
нравилось хлебопекам, кашеварам, денщикам, что вот стоит перед ним живое
существо, правда, четвероногое, головастое, лохматое, но во всяком случае
живое, и уж не они ему, а он им отдает честь.
Так к маю, когда начинают зацветать кедры, лиственницы и сосны, и у
черемухи набухают зелененькие кисти, и березы расправляют как следует кисею
плакучих веток, медвежонок уж стал полковой. Не было в полку солдата,
который не потрепал бы его по холке, не подарил бы ему лишнего куска еды или
ни на что не нужной копейки, не поговорил бы с ним по-рязански - на "а", с
гнусавой растяжкой, по-костромски на "о", частым говорком, по-полтавски
певуче и ласково, по-башкирски, как журавли - турлы-мурлы.
Так, к маю был полк в лесном захолустье, и в нем Алпатов, знамя,
денежный ящик и медвежонок.


X

Май - приятный месяц и даже здесь, в Аинске, хотя и шли часто обложные
дожди, но они были бесспорные, нужные, теплые: от таких дождей только
добреет земля.
Полк уже вышел в лагерь, надел легкие гимнастерки, кончал курсовую
стрельбу, когда новый командир бригады назначил смотр.
И так же спокойно, как все, что он делал, Алпатов отдал в приказе по
полку: батальонным командирам проверить готовность рот в своих батальонах.
Потом покатилось это дальше вниз: к ротным, субалтернам, фельдфебелям -
вплоть до последнего рядового, в цейхгаузы, пекарни, швальню, на обозный
двор.
Как большое тело, ожидающее удара, полк подобрался, ощетинился,
напружился, выправил сильные места, спрятал слабые, отправил плохих солдат
из рот в околоток, наклеил на всякий случай новые мишени на старые,
простреленные доски, пересмотрел запасы, пересчитал мундиры, хлеб начал печь