"Слава Сергеев. Я ваш Тургенев" - читать интересную книгу автора

ни разу не спросил меня о моих литературных делах, а я из гордости-гордыни
(хотя известно, что это грех) сам ему ничего не сказал.
- Что здесь такого? - повторил я, но он не стал меня слушать и сказал,
качая головой: не выпендривайтесь, вы сами прекрасно знаете, что. Мы прошли
еще несколько шагов, и он вдруг остановился и сказал, не обращая внимания на
охрану: а знаешь, сколько стоит мой костюм? 1800 долларов!.. Я удивился еще
больше, раньше за ним такого не водилось, какое это имеет значение? Это же
тряпки!.. Охранник (взгляда которого я боялся, все-таки демократический
вечер - при чем тут его костюм?..) вдруг вытянулся перед ним и чуть не взял
под отсутствующий козырек, чем вызвал у меня мимолетное подозрение - может
быть, народу нужно, чтобы известный писатель Н. Н. ходил именно в таком
костюме? Может быть, это внушает ему не гнев, а умиление? Но об этих своих
мыслях я, правда, тут же забыл.
Мы остановились на давешней мраморной лестнице с перилами ампир (такие,
огурцами, белые балясины внутри), причем он поднялся на несколько ступенек,
а я стоял внизу и вся сцена из-за этой лестницы стала сильно напоминать
что-то из русской классики, Тургенева например, и он сказал печально: идите,
гуляйте. И повторил: я уже старый, мое время кончается, пора на горшок и в
постель.
А я ему ответил, под парами алкоголя неожиданно перейдя на "ты" (мы
ведь до сих пор на "вы"): что ты выпендриваешься, кончай строить из себя
Ивана Тургенева, посещающего Московский университет, это в конце концов
вредно!.. А он улыбнулся довольно и печально и сказал: а я и есть ваш
Тургенев! И стал, тяжело опираясь на перила, подниматься по этой лестнице, и
было непонятно, то ли ему правда уже тяжело идти, то ли он так заигрался,
что сам поверил, что ему тяжело.
Ну и плюс прикалывался немного, это я тоже понимал.
Я некоторое время смотрел ему вслед, и даже забеспокоился немного, не
проводить ли его до такси, а потом вернулся мимо подозрительно глядевшей на
меня охраны в зал, где продолжил, впрочем, уже довольно кисло (сказывалась
усталость) общее веселье, и в результате мы с коллегой слегка напились.
А где-то в финале вечера, когда Ирина Х., ее новый муж и киндер-сюрприз
Кириенко ушли, был еще и стриптиз - и очень, кстати, неплохой. А я еще гадал
(клуб-то известен именно этим) - будет стриптиз или нет? Все же книгу
представляем... Сообщаю: был. И мы с коллегой отсмотрели зрелище и отбыли
восвояси и, видимо, разгоряченные увиденным, вдруг стали взасос целоваться в
такси, куда сели почему-то вместе, хотя нам было не по пути и хотя мы были
до того знакомы по работе не один год. Но потом я опомнился и, памятуя о
принципе "not love, где живешь и работаешь", вывалился где-то у "Курской",
вызвав сначала недоумение, а потом сильное раздражение у коллеги, в чем
убедился на следующий же день, встретив ее в редакции.
Еще помню, как я некоторое время шел по пустынному Садовому кольцу,
перед тем как поймать машину, и почему-то разглядывал собственные одинокие
следы (пешеходов почти не было) на припорошенном свежим снежком тротуаре и
наслаждался отпечатывающейся надписью "savage"[3] на снегу. И хотя так всего
лишь называлась моя модель ботинок, все равно, пусть это глупо, мне было
немного приятно думать, что это я - savage. Ведь каждый норовит числить себя
вне системы, смелым и свободным, а что там на самом деле - неважно. Ну и
плюс выпитое... Это немного не по теме, но я помню, как в конце 90-х у меня
был один знакомый, довольно преуспевающий издатель и по совместительству